Последний герой. Сказание о Плоском мире

— Хочу корпус из него сделать, — сказал менестрель, но вдруг бросил на Коэна встревоженный взгляд. — Это ведь не запрещается?

— Не запрещается. Каждый герой только и мечтает о том, чтобы из его костей вырезали арфу или еще какой инструмент. Уверен, звук будет чудесным.

— Я собираюсь сделать лиру, — сообщил менестрель. — Боюсь только, это будет совсем примитивная лира.

— Шикарная идея. Для всяких старых песенок лучше не придумаешь.

— Я вообще-то думал о… саге, — признался менестрель.

— Молодец, молодец. А у тебя уже есть что поведать?

— Гм, да. Думаю начать с легенды о том, как Мазда украл огонь для всего человечества.

— Прекрасно, — одобрил Коэн.

— А потом в нескольких стихах рассказать, что боги с ним за это сделали, — продолжил менестрель, натягивая струну.

— С ним? Боги? — переспросил Коэн. — Да они бессмертным его сделали!

— Э-э… Да. В некотором смысле.

— Что ты имеешь в виду?

— Коэн, это классическая мифология, — сказал менестрель. — Я думал, все знают. Они навечно приковали его к скале, и каждый день прилетает орел, чтобы клевать ему печень.

— Правда?

— Об этом говорится почти во всех классических текстах.

— Читатель из меня никудышный, — пожал плечами Коэн. — Приковали к скале, говоришь? Это за первое-то преступление? И он еще там?

— Коэн, вечность пока не кончилась.

— Ну и здоровенная у него печень, наверное!

— Согласно легенде, каждую ночь она вырастает вновь, — пояснил менестрель.

— Жаль, мои почки так не поступают, — сказал Коэн и посмотрел на далекие облака, которые закрывали вершину горы. — Он подарил всем огонь, а боги с ним такое сотворили. Ну, ладно… Посмотрим, что тут можно сделать.

Омнископ показывал только снежную бурю.

— Плохая у них погода, — заметил Чудакулли.

— Это магические помехи, — сказал Думминг. — Они пролетают под слонами. Боюсь, у нас еще долго не будет связи.

— Они в самом деле сказали: «Анк-Морпорк, у нас орангутан»?

— Вероятно, библиотекарь каким-то образом пробрался на борт, — ответил Думминг. — Сами знаете, как любит он выискивать укромные уголки, чтобы поспать. И это, боюсь, объясняет все проблемы, возникшие с воздухом и весом. Э-э… Должен признаться, теперь я несколько не уверен, что у них хватит времени и мощности вернуться на Диск.

— Что значит «несколько не уверен» ?

— Это значит, что я абсолютно в этом уверен. Просто стараюсь выдавать плохие новости не сразу, а порциями.

Лорд Витинари смотрел на гигантский созданный заклинанием Диск, паривший посреди каюты. Круто вниз от сверкающего края уходила тоненькая изгибающаяся линия. На его глазах она стала чуть длиннее.

— А они не могут просто развернуться и полететь назад? — спросил он.

— Нет, милорд. Ничего не получится.

— Или вышвырнуть библиотекаря за борт?

Волшебники выглядели шокированными.

— Нет, милорд, — наконец сказал Думминг. — Это же будет чистое убийство!

— Зато они спасут мир. Один примат умирает, один мир выживает. Не обязательно быть ракетомагом, чтобы это понять, а?

— Мы не можем просить их о таком решении, милорд.

— Правда? А я принимаю подобные решения каждый день, — пожал плечами лорд Витинари. — Ладно, итак. Чего им не хватает?

— Воздуха и топлива для драконов.

— Если они порубят орангутана на куски и скормят драконам, то убьют двух зайцев сразу.

Внезапно распространившаяся холодность подсказала лорду Витинари, что ему не удалось привлечь зрителей на свою сторону. Он вздохнул.

— Пламя драконов им необходимо для?..

— Для того, чтобы обогнуть Диск, милорд. В нужный момент драконы должны изрыгнуть пламя.

Витинари снова посмотрел на волшебную модель планетарной системы.

— Но сейчас?..

— Я не совсем уверен, милорд. Они могут врезаться в Диск или промахнуться и затеряться в бесконечном пространстве.

— А еще им нужен воздух…

— Да, милорд.

Рука Витинари скользнула вдоль границы Диска, но вдруг его длинный указательный палец остановился.

— А вот здесь есть воздух? — спросил он.

— Это пища героев, — сказал Коэн. — Других слов подобрать не могу.

— Он прав, госпожа Макгарри, — подтвердил Злобный Гарри. — Даже крысы не так похожи на курятину, как это блюдо.

— И щупальца его ничуть не испортили! — с энтузиазмом согласился Калеб.

Они сидели и наслаждались видом. То, что прежде было расстилающимся под ногами миром, стало миром впереди, поднимающимся подобно бесконечной стене.

— Эй, а что там, наверху? — спросил Коэн, тыкая пальцем.

— Спасибо, друг, — сказал Злобный Гарри и отвернулся. — Но я предпочитаю, чтобы цыплята подольше задержались в моем желудке, если ты не против, конечно.

— Девственные острова, — ответил менестрель. — Названы так, потому что их очень много.

— Или потому, что их очень трудно найти, — громко рыгая, добавил Маздам Дикий. — Хур-хур-хур…

— А отседова даже звезды видать, — сказал вдруг Хэмиш Стукнутый. — И енто посреди бела дня!

Коэн улыбнулся. Хэмиш Стукнутый редко высказывал свое мнение.

— Говорят, на каждой из них существует свой мир, — откликнулся Злобный Гарри.

— Ага, — кивнул Коэн. — Бард, а сколько их тама?

— Не знаю. Тысячи. Миллионы.

— Миллионы миров, а нам осталось… всего ничего. Хэмиш, сколько тебе лет?