Последний гладиатор

Генерал Сатг проводил совещание. При появлении закованного в наручники Керла, за спиной которого встали шесть громадных рейнджеров, присутствующие в кабинете офицеры с любопытством уставились на него. Начальник конвоя подбежал к генералу и начал негромко рапортовать. Керл не слышал, о чем он говорил, но на лице Сатга появилась недовольная гримаса. Так же вполголоса — видно, в посьерранской армии не было принято прилюдно распекать подчиненных — генерал начал выговаривать офицеру, указывая взглядом то на скованные руки Керла, то на рейнджеров, с бесстрастным видом взиравших поверх головы пленника. Во время этого краткого разговора капитан не раз краснел и бледнел, Керл заметил, что он облегченно вздохнул, когда генерал Сатг кивком головы отпустил его. Капитан лично освободил руки Керла, подняв при этом брови кверху, словно говоря: ну и влетело мне из–за тебя, приятель! Затем он четко козырнул и вышел из кабинета. Охранники последовали за ним.

Возникла небольшая пауза, и Керл получил возможность осмотреться. Небольшой кабинет генерала Сатга был чист и неестественно уютен, словно его обживали не один день, и не хозяин, а хозяйка с теплыми умелыми руками. На окнах были повешены аккуратные цветные занавесочки, в одном из углов стояла кадка с огромным декоративным элиантусом с Геры. Середину кабинета занимал большой старомодный деревянный стол, за которым сидели семь офицеров посьерранской армии. Судя по обилию звездочек, все они были в чине не ниже майора, а судя по могучим фигурам, они не менее двух часов в день проводили на спортивных тренажерах.

Пока гладиатор изучал обстановку, генерал Сатг поднялся со своего места и подошел к пленнику. Ростом и сложением он походил на своих подчиненных, волосы были коротко острижены, в глазах блестела сталь. Ее глухой звон был и в голосе генерала.

— Господа, мне приятно вам сообщить, что нас удостоил посещением знаменитый гладиатор Керл Вельхоум.

Офицеры все как один встали и приветствовали Керла кивком головы. Гладиатор был озадачен. Подобного приема он никак не ожидал. Даже в Тигуласе во время вручения ордена Космической славы к нему относились куда менее уважительно. Керл не слишком хорошо представлял, как следует вести себя в подобной ситуации. Подражая посьеррянам, он тряхнул головой и сказал:

— Мне очень приятно, — Честно говоря, он и сам не ожидал, что из его уст вылетит подобная фраза.

— Нам тоже, — сказал генерал. — Позвольте представиться — Дел Сатг, генерал, командир Особого корпуса.

— Левест Торвигий, бригадир…

Офицеры по очереди называли свои имена и козыряли, будто перед ними был не гладиатор и злобный иррационалист Керл Вельхоум, а сам Секретарь Пацифиса. Все это походило на нелепый розыгрыш, но лица посьеррян были серьезны, Керл не смог заметить даже намека на усмешку. Дождавшись, когда последний офицер назовет свое имя, генерал обратился к Керлу.

— Керла Вельхоума, очевидно, интересует, зачем он здесь оказался?

— Да, весьма интересует.

Сатг позволил себе улыбнуться.

— Что ж, сознаюсь, это моя прихоть. Я давнишний поклонник гладиатора Керла Вельхоума. Я видел почти все его поединки, которые транслировались по сферовидению, не исключая и сегодняшний.

Подобное признание озадачило Керла еще более.

— Но, если мне не изменяет память, Совет Пацифиса запрещает пацифистам принимать передачи, транслируемые станциями Свободных Планет, в особенности гладиаторские бои.

Улыбка вновь посетила лицо генерала.

— На Древней Земле была хорошая поговорка — «Что положено Юпитеру, не положено быку». Поясняю: Юпитер — это бог…

— Не стоит. — Керл никогда не считал себя слишком вежливым. — Я немного знаком с древнеэллинской этнокультурой.

— Похвально. Приятно иметь дело не только с сильным, но и умным человеком.

— Взаимно, генерал.

— Так вот, на Посьерре военные есть Юпитер. Нам позволено многое, что запрещено прочим. Совет Пацифиса вынужден мириться с этим, так как мы нужны ему. Поэтому я имел возможность видеть поединки Керла Вельхоума и признаюсь, что считаю его самым опасным человеком в Содружестве.

— Я польщен. — Керл чувствовал себя полным идиотом. Он готовился к жестокому допросу, возможно, к смерти, а вместо этого стал участником нелепого фарса, цель которого, казалось, состояла лишь в том, чтобы наговорить друг другу как можно больше приятного. Генерал Сатг словно прочел мысли гладиатора.

— Я говорю это не за тем, чтобы сделать Керлу Вельхоуму приятное. Просто так и есть на самом деле. Среди наших привилегий есть такая — говорить то, что думаешь. Используя подвернувшуюся возможность, я решил лично познакомиться с гладиатором Керлом Вельхоумом. Потому–то он и оказался в этом кабинете.

— Мне очень приятно, генерал. — Гладиатор посмотрел в глаза Сатга, для чего ему пришлось чуть поднять голову. — Но я хотел бы высказать маленькое пожелание.

— Я слушаю.