Последний и решительный

С топливом тоже особых проблем в пути не возникло. Доехав до территории контролируемой белыми на своих запасах и тут представляясь особой аэромобильной разведкой штаба, получали все необходимое от противника.

Глава 15

Добавил в предыдущую часть дополнительную главку, выделена красным.

35

Авантюрный ход с ликвидацией Деникина и всего его штаба с большей частью командного состава оказался полной неожиданностью для засевших в Казани «внутренних» большевиков-сталинцев, но как мысленно отметил генерал Брусилов, вполне в духе Предводителя, что называется, его почерк.

Алексей Алексеевич на мгновение впал в ступор, даже не сразу осознав, что его самого так заклинило, а потом осознал, что впервые полковника Климова, он — генерал, обозначил для себя именно Предводителем, то есть фактически признал его верховенство над собой.

«С другой стороны, почему бы и нет, — пожав плечами через какое-то время подумал он. — Наполеона всякие французские генералы с маршалами тоже признали своим предводителем, а я чем хуже них? Тем боле что он уже не столько военачальник, сколько политический глава…»

А вот этого нервного грузина, что в последнее время чуть не впадал в истерику, взявшего себе столь «громкий» псевдоним, он за Предводителя признавать не собирался. Вообще не испытывал к нему ничего кроме ненависти. Не возьми он сына в заложники, то может относился куда как спокойнее, но не после угроз убийства… Сталин в эти непростые дни, когда думали что белые получив боеприпасы вот-вот пойдут на штурм, требовал явить какое-то военное чудо, а если его явлено не будет, то… В общем не стоило ему делать столь многозначительных намеков.

Что до Добровольческой армии Деникина, то после того, как всю ее верхушку перестреляли, а потом спалили в огне, от этой самой армии фактически ничего не осталось.

Первыми сдернули обратно в свои степи казахи и калмыки. Так же вместе с ними рассосались еще остающиеся отдельные отряды татар. Далее стали разбегаться казаки. Сначала донские и кубанские, а за ними и оренбургские. Ну и астраханские тоже решили вернуться в свои пенаты, а то как бы чего не вышло, после того, как через их земли станут возвращаться казахи, могут ведь решить прихватить по дороге что плохо лежит…

Понятное дело, что после такого исхода, разбежались и недавно рекрутированные солдаты из числа пехоты, в первую очередь те отряды, что были сформированы из пленных красногвардейцев. Хотя часть из них вновь решили переметнуться на сторону большевиков…

Осталось ядро из числа офицеров. Но что они могли сделать? Их всего-то около пяти-шести тысяч насчитывалось. Немного поругавшись, решая куда податься, в итоге разделились на две примерно равные по численности группы. Одна группа решила уходить к Ренненкампфу, а вторая — на восток к Колчаку, что сейчас действовал в районе Омска.

До Самары белые решили идти вместе. Отходить приходилось с боями, благо, что успели подвезти некоторую часть боеприпасов к пушкам, так же помимо грузовиков на которые поставили пулеметы, на ходу осталось три броневика и два танка, так что сформировать достаточно надежную круговую оборону они смогли.

Дать им уйти Сталин не мог. Мстительный, он жаждал поквитаться с теми, от кого так позорно бежал и запятнал этим свою репутацию, так что вновь вмешался в военное планирование и приказал уничтожить беляков во что бы то ни стало, бросив на них все силы. Так что в преследование ушли конные отряды под командованием Жукова и Рокоссовского, что каким-то чудом выжили в той лихой атаке на танки и броневики, с приданными им конной артиллерией и пулеметными тачанками. Чапаев, кстати, тогда получил тяжелое ранение в правую ногу и теперь валялся в госпитале…

После того, как Казань оказалась вне опасности, большую часть мобилизованных пришлось распустить. Они готовы были сражаться против белых, но после того, как угроза исчезла, начали роптать, да и прокормить всю эту толпу тоже не самое простое дело. Остались только добровольцы.

Помимо кавбригад Жукова и Рокоссовского, на юг двинулись многочисленные отряды, чтобы начать чистку Поволжской республики от большого количества банд в кои сбились коллаборационисты, что пошли на службу к белым, а так же сбившихся в разбойные шайки разбежавшихся солдат.

И тут, что называется, грянул гром.

— Что случилось⁈ — спросил Сталин у генерала Брусилова, пришедшего к нему с срочным докладом.

— Вторжение московских «внешних» большевиков.

— Что⁈

Изумление Сталина можно было понять. По всем понятиям «москвичам» сейчас должно быть не до восточных соседей-конкурентов, ибо у них сразу в трех городах на юге вспыхнули мятежи устроенные Климовым, и они должны заниматься их подавлением, бросив туда все свободные силы.