Последний император Китая. Пу И

В эти «окоянные дни» Пу И решил, что ему безопаснее находиться в официальном здании НПКСК чем дома, утром пораньше он уходил и прятался там. Через несколько дней было объявлено, что НПКСК прекращает заниматься служебными делами, все без исключения лица возвращаются домой для самовоспитания. Позднее он слышал, что данное мероприятие было предпринято премьером Чжоу с целью защиты руководителей демократических партий и беспартийных от наскоков хунвэйбинов. Ему вновь пришлось вернуться и жить дома.

Однажды 15 сентября 1966 года Пу И получил длинное письмо от члена «революционного боевого отряда» города Чанчуня, бывшего сироты, юношей работавшего у него во дворце, затем вступившего в партию, ставшего «передовиком» труда города. В письме-ультиматоме, в частности, говорилось следующее: «Говорю тебе! Я вновь перелистал твои 80 страниц „Первой половины жизни“ и настаиваю, чтобы ты мне ответил. В противном случае я призову рабочих, крестьян и солдат всей страны подвергнуть тебя критике, раскритиковать тебя от первой до последней страницы, раскритиковать тебя так, чтобы ты признал, наконец, свои ошибки. Ты должен заявить, что твоя книга – от начала до конца это большая ядовитая трава, а полученный свой гонорар в размере пяти тысячи юаней ты должен немедленно вернуть государству. Я тот, кто не совершает тайных (скрытых) дел, я призываю тебя подготовиться к идеологической перековке» [357]. Пу И после получения письма в тот же день несмотря на сильное недомогание решил ответить на него. Написав длинное размером более 1,5 тыс. иероглифов самокритичное ответное письмо, Пу И сообщил о принятом решении – оставшуюся часть гонорара в размере более 4 тыс. юаней вернуть НПКСК. По словам его жены, после получения первого письма Пу И очень разволновался и испугался, он плохо спал. На второй день в соответствии с предложением, имеющимся в данном письме, свой гонорар от книги он передал в учреждение НПКСК. 16 сентября 1966 года в своем дневнике, который вел Пу И, записал: «Свой гонорар в размене 4 тысяч юаней передал руководителю учреждения НПКСК. Из другой тысячи юаней – шестьсот передал людям в благодарность за оказанную мне помощь и предоставленные материалы, около 400 юаней потратил на лечение Сянь (имеется в виду его жена Ли Шусянь –В.У.). Сейчас оставшиеся 4 тысячи юаней передал в учреждение для возврата государству» [358].

Однако письмо адресату не очень понравилось, через десять дней пришло новое критическое письмо из Чанчуня. Несмотря на то, что Пу И из дома вновь попал в больницу, очередное письмо нашло его и там. Эти письма сводили его с ума, у него было такое впечатление, как будто он ведет сражение на поле боя, они наводили на него большую душевную тоску. После ответа на четвертое письмо, он уже сам был не в состоянии отвечать на следующие письма, и он попросил своего младшего брата Пу Цзе отвечать за него, он также обратился к своим близким друзьям помочь ему, обсудить вопрос – как можно заключить перемирие с этим писакой…

Совершенно очевидно, что давление, которое он при этом испытывал, было огромным, и его духовные силы были крайне истощены.

А тут на него напала еще одна напасть.

14 октября 1966 года вечером несколько приезжих в Пекин для смычки и передачи опыта « культурной революции» хунвэйбинов, которые временно жили в помещении прекратившей занятия в связи с новой политической кампанией начальной школы, недалеко от дома Пу И, от кого-то узнали что здесь живет бывший император Китая. Они решили коллективно его «удостоить своим почтением». Пу И пригласил их в гостиную. Незваные гости, осмотревшись в доме, довольно нагло заявили хозяину: «Ты почему имеешь столько? Ешь белый рис, спишь на мягком диване, ведешь такую жизнь…» [359]. После слов последовали конкретные дела – разбросав все в доме, они заявили, что в дальнейшем всем этим он не имеет права пользоваться. Затем они сразу же издали «приказ» следующего содержания: «Пу И, поднимись наверх дома и разбей каменного льва!». Пу И оказался в довольно затруднительном положении. Ему удалось довольно быстро связался с местными полицейскими, один из них пришел, нашел руководителя хунвэйбинов и проверил – есть ли у них специальный документ «цзешао синь » («разрешительное письмо»), кто им разрешил приехать сюда? После проведения с хунвэйбинами определенной беседы их руководитель вместе со своей группой ретировался [360].