Последний император Николай Романов. 1894–1917 гг.

После прихода к власти большевиков род Романовых подвергся репрессиям. В июне 1918 г. был расстрелян высланный в Пермь Михаил Александрович. В ночь с 16 на 17 июля 1918 г. большевики расстреляли Николая II и его семью. 18 июля сбросили живыми в рудник Алапаевска Иоанна, Константина и Игоря Константиновичей, сына великого князя Павла Александровича от второго морганатического брака Владимира Палей и сестру императрицы монахиню Елизавету Федоровну. Там же был застрелен великий князь Сергей Михайлович.

В январе 1919 г. во дворе Петропавловской крепости расстреляли великих князей Николая Михайловича – известного историка, Георгия Михайловича – археолога и нумизмата, Павла Александровича и Дмитрия Константиновича.

Гибель царской семьи

После отречения Николая II царская семья была арестована и препровождена в Царское Село; затем их выслали в Тобольск. И, наконец, в Екатеринбурге они не смогли избегнуть своей трагической судьбы.

Заключение в Царском селе

П. ЖИЛЬЯР. «ИМПЕРАТОР НИКОЛАЙ II И ЕГО СЕМЬЯ». «Царская семья оставалась в Царском Селе до августа 1917 года. В течение пяти месяцев этого заключения, которые я провел с нею, я вел дневник нашей совместной жизни. Читатель поймет чувство деликатности, не позволяющее мне воспроизвести его целиком. Я хочу насколько возможно избегнуть того, чтобы касаться остающихся в живых. Я отклонюсь, однако, от этого правила, когда речь зайдет о случаях, обрисовывающих характер Государя и его семьи, или о чувствах, одушевлявших их в течение этих долгих месяцев испытаний.

Воскресенье 1 апреля. – Алексей Николаевич чувствует себя гораздо лучше, и мы сегодня утром отправились в церковь, где уже находились Их Величества, Великия Княжны Ольга и Татьяна, а также некоторые лица свиты, разделяющие наше заключение. Когда священник молился об успехах русской и союзнических армий, Государь и Государыня опустились на колени, и все присутствующие последовали их примеру.

Несколько дней тому назад, выходя от Алексея Николаевича, я встретил человек десять солдат, бродивших по коридору. Я подошел к ним и спросил, чего они хотят.

– Мы желаем видеть Наследника.

– Он в постели, и его видеть нельзя.

– А остальные?

– Они также больны.

– А где Царь?

– Я не знаю.

– Пойдет он гулять?

– Не знаю. Но послушайте, не стойте тут, не надо шуметь, ведь здесь больные!

Они вышли на цыпочках и разговаривая шепотом. Так вот они, те солдаты, которых нам расписали кровожадными революционерами, ненавидящими своего бывшего Царя!

Вторник 3 апреля. – Керенский приезжал сегодня в первый раз во дворец. Он обошел все комнаты, проверил часовых, желая лично удостовериться, что нас хорошо стерегут. Перед отъездом у него был довольно длинный разговор с Государем и Государыней.

Среда 4 апреля. – Алексей Николаевич рассказал мне вчерашнюю беседу Керенского с Государем и Государыней.

Вся семья была собрана в комнатах Великих Княжен. Керенский входит и, представляясь, говорит: «Я генерал-прокурор Керенский». Потом он пожимает руки всем присутствующим; обернувшись затем к Императрице, он произносит:

– Королева Английская просит известий о бывшей Императрице!

Ее Величество сильно краснеет. Ее в первый раз так называют. Она отвечает, что чувствует себя недурно, но, как всегда, страдает от сердца. Керенский продолжает:

– То, что я раз начал, я всегда, со всей своей энергией, довожу до конца. Я хотел все лично увидеть и проверить, чтобы иметь возможность доложить об этом в Петрограде; это будет лучше и для вас.

Затем он попросил Государя пройти в соседнюю комнату, желая поговорить с ним наедине. Он входит первым, Государь следует за ним.

После его отъезда Государь рассказывал, что, лишь только они остались одни, Керенский ему сказал:

– Вы знаете, что мне удалось провести отмену смертной казни?.. Я это сделал, несмотря на то, что многие мои товарищи погибли жертвами своих убеждений.

Не хотел ли он выставить напоказ свое великодушие и намекнуть, что спасает жизнь Государя, хотя он этого не заслужил?