Последний из Братства. Бессмертный Меч (СИ)

В дуэли против брата у него действительно нет шансов. Они стали довольно хорошо общаться в последние месяцы, поэтому он представлял на что Илья способен в игре. Но и он сам всё это время штаны не просиживал. Если правильно всё разыграть, то и такого игрока он сможет завалить.

— Вижу в игре у тебя всё хорошо. А как с учебой? — вклинился в разговор сыновей глава семейства.

— Два экзамена уже сдал. Осталось три. Один будет автоматом — я там в университетской конфе поучаствовал. Остальные я точно сдам, не волнуйся. Мне Тарас в игре голову открутит, если будет хоть одна пересдача. И я, честно говоря, не уверен, фигура речи это или нет.

— Знаешь, хотелось бы как-нибудь встретиться с этим твои другом.

— Мне тоже, — охотно согласился с отцом Илья.

Женя пожал плечами.

— У меня есть с ним связь в реале, но вживую мы с ним никогда не виделись. Я предлагал пару раз, но он так ни разу и не согласился. А ты, — повернулся парень повернулся к брату, — его пытались завербовать и Первый Орден и Дружина, поэтому скажу сразу — шансов у тебя нет. Ну а в игре… молись всем богам Дастриуса, чтобы не наткнуться на него в бою. Там только один путь — на фонтан.

— Какая красота!

Юля с удовольствием наблюдала за тем, как её сестра и мама смотрят на последний подарок Тараса, который ей передала Катя. Это были два рисунка, портреты. Непослушный Лучик и Ведунья Запада — их аватары в игре. У них много фанатов и в клуб регулярно приходит от них всякое, в том числе рисунки, но это — на порядок выше самых лучших работ фанатов. Сколько времени Тарас на них потратил она даже не представляла. Юля видела рисунки в его доме и это были лучшие из его работ.

— Это надо выложить! — взволновано воскликнула Вера, сидя дома в шапке, той самой, что связал для неё Тарас. Этот факт по-прежнему вызывал у неё легкий ступор. Но именно его подарки под ёлкой вызвали наибольший восторг у Веры. Её сестра сейчас выглядела неимоверно счастливой, глядя на собственное отражение на бумаге. Все волнения и напряжение, что царили последнее время на работе, сдуло вмиг, стоило ей достать приготовленные для неё Тарасом подарки.

Насколько счастливее она была бы, знай от кого именно они? Юля хорошо помнила первые недели с того момента, как в их доме стало на одного человека дольше. Они тогда делил комнату, и она часто слышала, как Вера звала своего потерянного брата. В детдоме сказали, что это всего лишь защитная реакция ребенка, пережившего страшный стресс, придумавшего себе ещё одного близкого человека, взамен ушедшим. Время шло и понемногу Вера влилась в их семью, забыла об этом. Пока год назад к ним не пришли и не сказали, что у неё действительно есть брат, самый настоящий, которому меньше повезло в жизни и что тот вполне может заявится в их жизни не с самыми благими намерениями.

Какой же это был ужас. Сестра неделю не могла подняться с постели, оглушенная этой новостью. Чувство вины, появившееся после этого, до сих пор её не отпустило, и Юля понимала, почему Тарас не спешит показываться. Правда оказалась намного хуже, чем те сказки, что им рассказала женщина-психиатр «лечившая» Тараса. О, как бы она её «полечила», если бы довелось вновь встретиться! Если бы все было сделано по закону, по справедливости, то Верин брат уже год назад жил бы с ними и имел нормальную семью, нормальную жизнь. И такие рисунки Вера могла получать не только на Новый Год, а в любой день, абсолютно без повода.

Но ничего, сейчас эта история с битвой за крепость закончится, поутихнет и Юля возьмется за этот вопрос и познакомит наконец-то сестру с её родным братом.

Телефон в кармане завибрировал. Девушка улыбнулась, прочитав пришедшее от Тараса короткое сообщение:

«С новым годом.»

Этель молча потягивала вино, глядя на единственного человека в компании которого планировала встречать новый год. Тарас отложил в сторону телефон, прочитав пришедшее на него сообщение. Кратенькая улыбка при прочтении — единственная появившаяся на его лице за весь вечер.

Он принял её приглашение, пришел за несколько часов до двенадцати, приготовил великолепный ужин, за всё время проронив всего пару фраз. Потом они поели, естественно, молча. И с тех пор он устроился на диване, смотря на улицу, где в окнах здания напротив отражались салюты, безостановочно грохочущие на улице с того момента как отгремели куранты.