Последний из Братства. Бессмертный Меч (СИ)

Тарас ввёл полученный код и дверь подъезда открылась. К лифтам у него укоренилась глубокая и крепкая неприязнь ещё в Яме, где их использовали для доставки бойцов из тюремного блока до уровня с ареной. Поэтому в одиночестве, без капризной Этель, подъём до одиннадцатого этажа был совершен единственным приемлемым способом — по лестнице. Добравшись до нужной двери, он позвонил в звонок и спустя несколько секунд услышал шаги внутри квартиры.

— Заходи! — бодро позвала его Этель.

Проходя мимо неё, он уловил запах вина. На кухне его встретила Юля. Сестра встала со стула, чтобы дать порцию приветственных объятий. Один раз она уже делала так, когда уходила из его дома и они прощались. Тарас занервничал ничуть не слабее, чем в первый раз. Он очень аккуратно, едва касаясь, обнял сестру в ответ. Ему было страшно приложить чуть больше сил по отношению к ней, ведь это была его сестра, из внешнего мира. Ему до сих пор с трудом верилось, что она вот так просто может подойти и обнять его. И он очень боялся, что может случайно ей навредить.

— Мы кажется уже обсуждали это в прошлый раз? — спросила Юля, все ещё обнимая его.

Тарас чуть крепче прижал к себе сестру.

— Ну ладно, на этот раз сойдёт.

Девушка отстранилась от брата и ненадолго её взгляд зацепился за его лицо. Каждый раз смотря на него она замечала что-то новое: мелкую отметину, крохотный шрам или ещё что-то. Ей было страшно представить какие ужасы прячутся у него под одеждой. Она могла увидеть ещё ладони — такие же истерзанные, несущие бессчётное количество свидетельств ужасов, через которые прошёл их владелец.

— А мне обнимашки?

Этель сделала шаг в его сторону, и Тарас указательным пальцем ткнул в её лоб и надавил, заставив отступить назад. Здесь никаких проблем с применением силы не возникало.

— Это больно, — пожаловалась Этель, потирая лоб.

— Ничего страшного.

— Мог бы уже и потерпеть немного. Всё-таки тебя позвали на мой праздник.

— Я пришёл из-за желания увидеться с сестрой, не более.

Хозяйка квартиры обреченно вздохнула — увидела, как робко ведет себя Тарас по отношению к Юле и на секунду забыла с кем разговаривает. Девушка подлила вина себе в бокал. На столе был небольшой банкет — доставка из дорогого ресторана. Немного напитка добралось и до Юлиного бокала. Горлышко полупустой бутылки наклонилось над третьим, заранее приготовленным, но Тарас успел закрыть его своей ладонью.

— Ты знаешь, что я не буду это пить.

— Да, брось, — Этель чуть прищурила глаза, — мы уже выпили половину этой бутылки и с нами ничего не случилось. Ты первый раз, празднуешь что-то со своей сводной сестрой, мог бы сделать исключение.

Тарас руку не убрал.

— Даже если бы я считал успех твоего предприятия чем-то, что стоит праздновать, я не пью, не ем и не употребляю ничего, что может изменить ясное состояние сознания.

— Ни при каких обстоятельствах? — решила уточнить Этель.

— Если у тебя есть желание подловить меня на словах, то отвечу сразу: любой, кто попытается поставить под угрозу жизнь и здоровье моих близких умрёт за долго до того, как сможет предъявить мне какое-либо абсурдное условие.

Атмосфера за столом быстро охладела. Обе девушки понимали, что эти слова — не пустое бахвальство, коим обычно являлись подобные изречения. Юля решила сама убрать подальше вино.

— Тогда может быть мы сделаем тебе чай или кофе?

— Спасибо, не нужно. Я не ем и не пью вне дома, только если беру что-то с собой.

Этель такое заявление не смутило, а вот Юля оказалась изрядно озадачена. Ей, в отличии от завидующей подруги, не приходилось выпытывать из Тараса каждую подробность или мотив его решений или принципов. Он рассказал, что не пробует ничего из того, что не приготовил сам из-за опасений быть отравленным. В Яме очень часто именно в еде и воде содержалось снотворное или какой-нибудь наркотик, снижавший эффективность действий для уравнивания шансов выходящих на арену бойцов. После короткого опроса Юля узнала, что за всё время на свободе Тарас не пробовал ничего ни в одном кафе, ресторане или любом другом месте, где готовят еду.

Девушка молча положила ему в тарелку кусок пиццы, на тонком тесте, сделанной в печи с парой пригариной на корке.

— Ешь.

Тарас с опаской посмотрел на предложенную пищу. После нескольких минут уговоров, где Юля привела целый ряд аргументов почему с едой всё в порядке, которые парень вне всяких сомнений знал и сам, она просто попросила его хотя бы попробовать. Таким уговорам сестры он противиться не мог и-таки попробовал злосчастный кусок. Он отрезал себе крохотную его часть и очень долго держал его во рту прежде, чем проглотить, чтобы попробовать уловить любые знакомые по Яме нотки, после чего ещё несколько минут не притрагивался к еде. Только после этого он отрезал себе ещё один, чуть больший кусочек.