Последний из Братства. Открытый мир (СИ)

Собственный меч мужчины исчез. Его место занял простенький, одноручный меч, без всяких рун или зачарований, даже гарды не имелось. Брать нечто более сильное против трёхуровневого бессмертного — просто позор. Подчиненные припоминали бы ему такое до конца дней.

— Твоя задача продержаться как можно дольше. Готов?

Сиху встал в паре шагов от испытуемого.

— Ага, — ответил Вольный одним длинным прыжком достигнувший оппонента. Прямой, колющий он направил в живот, а высокий, рубящий — в голову.

Мужчина качнул корпусом избегая удара в живот. А меч, направленный в голову мужчина отвел в сторону своим. Свободная ладонь сжалась в кулак и направилась бессмертному в голову. Тот не просто смог извернуться и избежать удара, но и быстро перехватить своё оружие так, чтобы вытянутая рука оказалась в своеобразных «ножницах». Сиху успел убрать руку и подставить под «ножницы» свой меч. Тарас тут же повернул кистями рук и клинки заскользили вдоль вражеского лезвия. Наёмник еле успел вывернуться от такой атаки. Отсутствие гарды налагало свои ограничения.

Мужчина сделал рывок назад и Вольный тут же последовал за ним. Сиху резко рванул вперед. Скорость его удара многократно увеличилась, но бессмертный опять странно извернулся и сумел принять удар на широкую плоскость своего клинка.

Расслабленная улыбка исчезла с лица Сиху. Он мог закончить этот бой в один миг, но тогда от этого не было бы никакого прока. Ему требовалось держать себя в рамках, а с этим парнем… Это было не так уж легко. Его движения были странными. Сиху был наёмником уже почти полвека и успел поведать всякого. Однако, такую странную манеру движения он видел впервые. Противник никогда не останавливался на месте, беспрерывно двигаясь и нанося удары, когда была возможность. Про избегание атак и говорить не стоило. Сиху в его положении точно пропустил бы пару. Он порой еле сдерживался чтобы не показать на лице своё удивление. Бессмертный прыгал, приседал, скакал, крутился и боги знают, что ещё. Всё вместе это создавало некий беспорядочный, хаотичный ритм под который Сиху не мог подстроиться.

— А мальчик то неплох, — тихо сказал мужчина, раскидавший ножи по карманам. Он не думал увидеть что-то интересное, но сейчас неотрывно наблюдал за поединком.

— Неплох? — Тифлинг удивился такой оценке, — да будь у них равные характеристики Сиху уже валялся бы в луже собственной крови.

— Будь у них равные характеристики, Сиху никогда не взял бы в руки старый клинок без гарды, — возразила Вильма, — но я понимаю, о чем ты говоришь. У него странный стиль. Никогда не видела ничего похожего.

— Не правда.

Рядом с троицей материализовался Филис.

— Вы все видели что-то похожее.

— И где же? — спросила наёмница.

— Вы правда ещё не поняли? — удивился ассасин, — вспомните как детвора на улице играет с деревянным оружием.

Есть вещи, которые один раз увидишь и уже не разглядишь. Тут был примерно тот же эффект. Как только они услышали объяснение ассасина, то тут же начали сходство в движениях. Только движения детей были неэффективным баловством, а движения этого бессмертного напротив — крайне эффективными, даже пугающими.

— Это как же надо было умудриться научиться так сражаться?

Тифлинг не адресовал этот вопрос кому-то, но Филис с кислым лицом ответил:

— Ты посмотри на его лицо. Сиху уже начал давить на него, а у него это выражение холодной готовности даже не дрогнуло. Все мы уже знаем, как он умудрился научится так сражаться.

Мрачные мысли быстро опустили настроение всех четверых.

Глава 25

В Дастриусе хватало суровых мест, где жестокость разумных существ переходила все границы и достигала тех, кого касаться не должна была — детей. Дела действительно плохи, если ты видишь на улице толпы детей, которым приходиться воровать и драться за еду. Когда им приходиться не жить в счастливом детстве, а выживать в суровом, взрослом мире. Таких видно сразу.

Это угадывалось в пришедшем бессмертном, но не складывалось с его умениями. Дети улиц умеют за себя постоять, но они не профессиональные бойцы, да и с оружием вроде мечей сталкиваются редко. В тесных улочках трущоб преобладают кинжалы, заточки и дубинки. Причем от некоторых экземпляров даже у бывалых вояк волосы дыбом встанут, когда они представят какие ранения способно нанести такое оружие.

В Вольном проглядывалась непоколебимые спокойствие и дисциплина. Такой нет у наёмников или даже в армии. И сейчас мы говорим не про дисциплину вроде исполнения устава или приказов. Речь идёт о внутренней составляющей личности. Внутренне закалённые люди всегда остаются спокойны, здраво рассуждают в любой обстановке, даже когда понимают, что шансов выжить не осталось.