Последний из Драконьих Владык

Сойдя со ступенек, офицер протянул Патрику скрепленную гербовой печатью бумагу. Сломав печать, Телфрин, слегка прищурившись, принялся читать документ. Сначала он быстро пробежал его глазами, затем прочел еще раз, более внимательно. Граф помрачнел лицом, но не сказал ни слова, только между бровями пролегла глубокая складка.

Видя его замешательство, офицер добавил:

– На словах мне велено передать, что вам дается три дня, дабы покинуть Димбольд. В случае если не сделаете этого, вы будете взяты под арест и затем переданы особой миссии из Гвенхейда сразу же, как только та прибудет в город. Своих слуг вы вправе как отпустить, так и взять с собой, по собственному усмотрению. Если эти люди останутся в городе, бургомистр обещает, что им не будет грозить никакая опасность.

– Спасибо и на этом, – произнес граф Телфрин медленно. – Так вот почему не пришел никто от Штрайнера, – добавил он, скомкав приказ бургомистра и бросив его на мостовую. Налетел ветер, подхватил бумагу и закружил ее. – Жаль будет прощаться со старым Димбольдом, – добавил граф, поглядев на ажурные башенки своего особняка.

Лицо Патрика, когда он произносил эти слова, потеряло всякую выразительность. Подобным образом можно сообщать о чем-то совершенно незначительном и неважном. Фрэнк и Клайв переглянулись, Боб что-то проворчал себе под нос.

– Вы не станете протестовать и пытаться это решение обжаловать? – спросил командир городской стражи несколько нервно.

Было заметно, что он чувствует себя не в своей тарелке. Ну еще бы – Телфрин обладал репутацией человека неуравновешенного и весьма скорого на расправу. Такой, чего доброго, схватится в сердцах за оружие, узнав, что его в очередной раз изгоняют из очередной страны. Однако Патрик лишь снисходительно усмехнулся, поглядев на офицера:

– Прикажете вас заколоть в порыве гнева? Успокойтесь. Люди, чьей смерти я сегодня желал, уже мертвы. Поэтому, пожалуйста, просто не мозольте мне глаза. Я выдам слугам жалованье, соберу вещи и оставлю эти чудные места в предписанный срок. Можете вернуться в ратушу и отчитаться, что все прошло гладко.

– Мне велено проследить за исполнением приказа, сударь.

– А мне хочется провести последний день в своем доме без конвоя у ворот. Так сложно пойти навстречу усталому, измученному человеку, честно платившему налоги в городскую казну?

– Я бы и рад, ваша милость, но едва ли меня поймут в магистрате.

– И потому вы станете торчать тут с тридцатью солдатами, вооруженными до зубов? Бросьте, любезный. Не испытывайте моего терпения. Поезжайте к своему начальству. Доложите, что граф Телфрин хорошо все понял и не собирается безобразничать. Все, проваливайте. Дальнейшую назойливость я сочту неучтивой.

Командир стражников собирался еще возразить, но Патрик достал из кобуры пистолет и направил на него, взведя курок. Офицер с досадой махнул рукой, явно не собираясь продолжать препирательства, и приказал своим людям возвращаться в ратушу. Лишь когда улица перед особняком Телфрина опустела, граф спрятал оружие и спешился. Его движения оставались размеренными, лишенными всякой суеты. Нельзя было сказать, что он выбит новостями из колеи. Делвин мог лишь отдать должное самообладанию Телфрина. Каким бы паяцем тот ни казался, но владеть собой явно умел.

– Иоганн, – распорядился Патрик, обращаясь к слуге, – скажи всем, чтобы собирались в холле и ждали меня.

В конюшне, улучив момент, Делвин спросил Патрика:

– Ну и что вы думаете обо всем этом?

– Что тут можно думать? – ответил граф. – Бароны Димбольда никогда не стремились задирать тех, кто сильнее. Сейчас город находится почти что под протекторатом империи, и я не удивлюсь, если через пару лет тут разместится Алгернский гарнизон. Но от торговли с Гвенхейдом зависит немалая статья местных доходов, и ссориться с Тельгардом местные не желают. Несомненно, дядя Кледвин потребует моей выдачи. Он же не хочет, конечно, чтобы люди вроде вас, Дирхейл, добрались до меня первыми. Бароны не стали бы меня укрывать. Лучше всего было бы арестовать меня сразу и выдать гвенхейдцам, когда те прибудут. Возможно, Кледвин уже успел послать сюда весточку. Но в окружении бургомистра найдутся люди, сочувствующие моему положению. – Телфрин имел в виду, видимо, дочь местного градоправителя. – Они-то и повлияли на магистрат. Иначе бы этот бравый капитан попытался взять меня под арест, а он подобного приказа не получал.

Телфрин произнес этот монолог размеренным и немного даже сонным голосом. Он держался как учитель, читающий скучную лекцию нерадивому ученику. Граф завел своего немного разгоряченного скачкой коня в стойло, снял с него седло и попону, принялся чистить. Закончив с этим, Патрик на минуту замер, глядя в потолок, а затем недовольно отряхнул рукава и похлопал себя по штанам.