Последний из легенд

Тим очнулся на борту корабля и первое, что услышал, была эта фраза. Вначале он не придал значения непонятным словам. Главное спасли, выходили, движутся в нужном направлении, и никаких связываний и прочего. Его даже определили в капитанскую каюту. Единственное, что начинало раздражать, это всеобщее молчание и лишь одна и та же реплика капитана. Кажется, с Румагом его уже сравнивали, но вот нурмоны, драмунгры… вся эта околесица начала порядком раздражать. Вывести капитана корабля с именем #0371892 на нормальный диалог не получалось. Чаще всего он лишь отвечал да или нет на поставленный ему вопрос, а когда ответа найти не мог, начинал нести эту чушь про нурмонов и драмунгров. А ведь Тим, кажется, слышал это название раньше. Немного подумав, парень вспомнил, что драмунгры — это те серые твари с острова. Именно так их называла Луиза.

А Румаги Алого пламени это получается люди в красных плащах, что как мясо шли на убой в прекрасной тихой заводи острова, на котором его как раз и подобрали. Вот почему купец как заведенный твердит про Румагов, все дело в плаще.

Тим поежился, натягивая капюшон сильнее на голову. Холодный ветер начал приносить первые капли дождя. Оставалось только понять, кто такие свободные нурмоны. С этим все оказалось просто: купец говорит «мы», значит он нурмон, а по виду варвар варваром. Значит нурмоны это варвары. Решив на этом остановиться, Тим задался другим вопросом. Все люди, встреченные им до этого, вели себя адекватно, если так можно выразиться. Предательство, нападение на первого встречного, работорговля, это же в принципе нормально для человеческой натуры, не обремененной нормами морали современного Тимуру общества, но этот персонаж выбивался из общей картины. Казалось, что кто-то поставил ему запись на повтор, и теперь приходится слушать один и тот же бред раз за разом. А чем, собственно, капитан отличается от Лии, Бурого и Котара, в конце-то концов? С последним так вообще только лица разные. Одежда, рост, телосложение все как под копирку. Да даже лица чем-то похожи. Вон только цифры над головой разве что были разные. Точно, цифры! Как же он раньше не догадался. У этого человека были только цифры. Ни раса не указана, ни Аура. Просто цифра.

Тим попробовал придумать имя капитану. Ничего кроме Немо и Флинта в голову не приходило. Парень еще раз окинул взглядом лохматого варвара в шкурах, с мечом, заткнутым за пояс, и с лохматой рыжей бородой.

— Слушай, Флинт, а долго нам еще до Хайтаба плыть, — решил проверить свою догадку Тим.

Капитан на мгновение замер. Цифры над его головой сменились на белого цвета надпись «Флинт» и вместо привычного «рады вас приветствовать» он просто сказал:

— Да дня три еще.

Тим радостно выдохнул. Наконец-то, можно было нормально поговорить. И задать ту кучу вопросов, что, словно снежный ком, катящийся с горы, росла с каждым днём.

За следующие два часа неспешной беседы удалось узнать немного. Первая, и как показалось Тиму, не очень важная новость, это то, что Айтана далеко не самый большой материк. А точнее самая маленькая и отдаленная область открытого мира, про которую сам капитан знал меньше, чем удалось выяснить Тиму за короткий промежуток своей текущей жизни. Гораздо интереснее было слушать про варваров, а точнее нурмонов, которые обитали на краю большого континента Массори. Во главе всего свободного народа стоял Правящий. Четко понять, какими правами и обязанностями обладал этот персонаж, не удалось. Одно было ясно, нурмоны его почитают, любят и боятся. Причем последнее, кажется, преобладает над всем остальным. Свобода нурмонов тоже понятие весьма расплывчатое и непостоянное. Существовал свод законов, по которым любой мог легко превратиться из свободного человека в раба. А вот обратный процесс был практически невозможным. Купить себе раба или рабыню так же просто, как обзавестись парой башмаков, или даже еще проще, главное иметь при себе золото. К великому удивлению Тимура, монеты были все те же скипетры и коронки.

Проговорили до самого вечера. Взглянув на едва различимую золотистую нить, Тим убедился, что корабль движется в нужном направлении и, распрощавшись с Флинтом словно старые друзья, отправился в каюту.

Несмотря на то, что капитан перестал твердить одно и то же, речь его была весьма запутанной, местами спонтанной, перескакивающей с одной мысли на другую и полной непонятных слов.