Последний из могикан

- Это лучше, чем умирать от голода в пустыне, — ответил разведчик. — След станет яснее. Я готов биться об заклад на пятьдесят бобровых шкур против такого же количества кремней, что мы с могиканами войдем в их вигвамы! Наклонись-ка, Ункас, и посмотри, не узнаем ли чего по мокасину, так как это, без сомнения, мокасин, а не сапог.

Молодой могикан нагнулся над следом и, отбросив листья, разбросанные вокруг этого места, принялся рассматривать его со вниманием, похожим на то, с каким в наши дни банкир рассматривал бы подозрительный чек. Наконец он поднялся с колен, довольный результатом своих исследований.

- Ну, мальчик, — спросил разведчик, — что? Можно узнать что-нибудь по этому следу?

- Это Хитрая Лисица.

- Ага! Опять этот разбойник, дьявол! Не будет конца его преступлениям, пока оленебой не скажет ему словечко.

Хейворд выразил скорее свои надежды, чем сомнения, сказав:

- Все мокасины так схожи между собой — наверно, тут есть какая-нибудь ошибка.

- Вы можете сказать, что и все ноги похожи друг на друга, а ведь мы все отлично знаем, что одни ноги велики, другие малы; одни широки, другие узки; у одних высокий подъем, у других низкий; у одних пятки выворочены внутрь, у других наружу. Один мокасин похож на другой не более, чем одна книга на другую. Дай-ка я посмотрю, Ункас. Ни книга, ни мокасины не пострадают, если о них будет высказано два мнения вместо одного.

Разведчик немедленно приступил к делу.

- Ты прав, мой мальчик, — тотчас же сказал он.— Пьющий индеец всегда приучается больше опираться на пятку, чем непьющий; пьяница всегда ходит, раздвинув ноги, будь он белый или краснокожий. И именно такова ширина и длина следов! Взгляни, сагамор, ты не раз измерял эти следы.

Чингачгук согласился исполнить желание разведчика; после короткого осмотра он встал и спокойно проговорил только одно слово:

- Магуа.

- Ну, значит, дело решенное: тут прошли темноволосая и Магуа.

- А Алисы не было с ними? — спросил Хейворд.

- Мы еще не видели никаких знаков ее присутствия, — ответил разведчик, пристально оглядывая кусты, деревья и почву. — Что это там такое? Ункас, принеси то, что болтается там, на терновом кусте.

Индеец исполнил просьбу разведчика и передал ему странный предмет. Тот поднял его высоко и рассмеялся своим беззвучным искренним смехом.

- Это инструмент певца! Ункас, поищи следов сапога, достаточно большого, чтобы поддержать шесть футов и два дюйма человеческого мяса, — сказал он. — Я начинаю питать надежды насчет этого малого; кажется, он бросил орать и занялся чем-то лучшим.

- По крайней мере, — сказал Хейворд, — у Коры и Алисы есть хоть какой-нибудь друг.

- Да, — с презрительной усмешкой сказал Соколиный Глаз, — он займется пением! Может ли он убить оленя на обед, пройти через болото и мхи или перерезать горло гурону? Если нет, то любой дрозд умнее его... Ну что же, мальчик, есть какие-нибудь доказательства нашего предположения?

- Вот тут нечто вроде следа человека, обутого в сапог. Уж не наш ли это друг?

- Осторожнее дотрагивайся до листьев, не то можно стереть очертания следа. Это отпечаток ноги темноволосой. Певец покрыл бы этот след одной пяткой.

- Где? Дайте мне взглянуть на следы ног моего дитяти! — сказал Мунро, раздвигая кусты и наклоняясь над еле видными следами.

Прикосновение ноги к земле, хотя легкое и непродолжительное, все же оставило след, ясно видимый и теперь. Старый воин рассматривал его, и глаза его затуманились слезами. Желая отвлечь старика, Хейворд сказал разведчику:

- Так как у нас есть теперь следы, то пустимся сейчас же в путь. В такое время каждая минута кажется веком для пленника.

- Не будем спешить раньше времени, — возразил Соколиный Глаз, продолжая разглядывать следы. — Мы знаем, что здесь прошли разбойник-гурон, темноволосая и певец. Но где же та, у которой золотые локоны и голубые глаза? Хотя и маленького роста и далеко не так смела, как ее сестра, она все же красива видом и приятна в разговоре. Разве у нее нет друзей и никого, кто заботился бы о ней?

- Сохрани бог, чтобы ей когда-нибудь недоставало друзей! Разве мы не ищем ее? По крайней мере, я не брошу поисков, пока не найду ее! — воскликнул Хейворд.

- В таком случае, нам придется идти разными дорогами, потому что она не проходила здесь: как ни легок ее след, он был бы здесь виден.

Хейворд отошел. Казалось, весь пыл его мгновенно пропал. Разведчик не обратил внимания на внезапную перемену в настроении своего собеседника и, подумав немного, продолжал:

- Ни одна женщина в этой пустыне не могла оставить такой след, кроме темноволосой или ее сестры. Мы знаем, что первая была здесь, но где следы второй? Пойдем дальше по этим следам, и если ничего не найдем, придется вернуться на равнину и пройти по другому пути... Иди вперед, Ункас, и наблюдай по сухим листьям. Я буду наблюдать за кустами, а твой отец будет осматривать землю. Идем, друзья мои: солнце садится за холмы.

- А я ничего не могу сделать? — тревожно спросил Хейворд.

- Вы? — сказал разведчик, который уже пошел вперед со своими краснокожими друзьями. — Да, вы можете держаться сзади нас и затаптывать следы.