Последний из могикан

– Откровенно говоря, я хотел бы, чтоб у меня была тысяча мужественных молодцов, которые так же мало боялись бы смерти, как вы. Тогда меньше чем через неделю я оттеснил бы французов в их берлогу… Но, – прибавил Соколиный Глаз, поворачиваясь к остальным спутникам, – туман движется так быстро, что мы едва-едва успеем захватить его в равнине и скрыться в его клубах. Помните же, если со мной случится что-нибудь, держитесь так, чтобы ветер обвевал вашу левую щеку, а еще лучше – идите вслед за могиканами: ни днем ни ночью они не собьются с дороги.

Махнув рукой своим товарищам, разведчик осторожными шагами стал спускаться с крутого склона. Хейворд поддерживал сестер, и вскоре все очутились недалеко от подножия горы, на которую они недавно взбирались с таким трудом.

Следуя направлению, выбранному Соколиным Глазом, путники сошли на равнину против западных ворот форта Уильям-Генри. Крепость была теперь в полумиле; густой туман скрывал путников от глаз неприятеля. Однако тут им пришлось остановиться и выждать, чтобы дымка тумана одела своим влажным покровом вражеский лагерь. Пользуясь остановкой, могикане выскользнули из лесной чащи и стали осматривать окружающую местность. Разведчик шел на небольшом расстоянии от них.

Через несколько мгновений Соколиный Глаз вернулся с раскрасневшимся от досады лицом.

– Хитрый француз поставил пикет как раз на нашем пути, – сказал он. – Тут и краснокожие и белые, и в этом тумане мы с таким же успехом можем угодить в руки врагов, как и миновать их.

– Нельзя ли, сделав крюк, обойти пикет, а когда опасность минует, вернуться на тропинку? – спросил Хейворд.

– Но разве можно, покинув в тумане раз выбранное направление, с уверенностью сказать, когда и в какую минуту снова отыщешь свою дорогу? Туманы Хорикэна – не то что дым трубки мира или дым, который вьется над кострами, разложенными для защиты от москитов…

Не успел он договорить, как послышался грохот пушки; снаряд пронесся через чащу, ударил в дерево и, отскочив от ствола, упал на землю.

Вслед за страшным предвестником мгновенно показались индейцы. Ункас заговорил на делаварском наречии.

– Может быть, и так, мальчик, – пробормотал разведчик, когда молодой могиканин замолчал. – Идемте же, туман надвигается!

– Нет, стойте! – крикнул Хейворд. – Сначала объясните: на что вы надеетесь?

– Объяснить наши планы нетрудно, и знайте, что у нас мало надежды на успех. Однако все же лучше иметь какую-нибудь надежду. Ядро, которое вы видите, – прибавил Соколиный Глаз, отталкивая ногой безвредный снаряд, – по дороге из укрепления взрыло землю, и нам придется отыскать проделанную им борозду, если все другие признаки пути исчезнут… Теперь довольно слов, идите за мной, не то туман может рассеяться, и в таком случае мы, стоя между друзьями и врагами, попадем под перекрестный огонь.

Хейворд понял, что наступила действительно критическая минута, когда нужно действовать, а не говорить. Он встал между сестрами и быстро повлек их вперед, не спуская глаз со смутно рисовавшейся в тумане фигуры разведчика. Вскоре выяснилось, что Соколиный Глаз нисколько не преувеличивал густоты тумана: меньше чем через двадцать ярдов их окружили такие густые клубы, что они с трудом видели друг друга.

Путники сделали небольшой крюк в левую сторону, потом повернули направо. Хейворд полагал уже, что они прошли половину расстояния, которое отделяло их от дружественного укрепления, но вдруг, по-видимому, футах[13] в двадцати от них, раздался резкий оклик по-французски:

– Кто идет?

– Вперед! – шепнул разведчик, поворачивая влево.

В эту минуту с десяток голосов повторило этот же вопрос, и в каждом слышалась угроза.

– Это я! – крикнул по-французски Дункан и скорее повлек, чем повел за собой, своих спутниц.

– Глупец! Кто «я»?

– Друг Франции.

– А мне кажется, ты больше похож на врага Франции. Стой, не то, клянусь, я превращу тебя в друга дьявола!.. Стреляйте, товарищи! Пли!

Приказание было немедленно исполнено: выстрелы пятидесяти ружей разорвали туман. К счастью, цель была неясна, и пули пролетели мимо; однако они пролетели так близко от беглецов, что неопытному слуху Давида и девушек показалось, будто они прожужжали в нескольких дюймах от их ушей.

Снова послышались окрики, и Хейворд отчетливо расслышал приказ не только продолжать стрелять, но и организовать погоню. Когда он объяснил, что означают крики врагов, Соколиный Глаз остановился и, быстро приняв решение, твердо произнес:

– Выстрелим в них все сразу. Они подумают, что наши сделали вылазку, и отступят или же остановятся, выжидая подкрепления.

Этот прекрасно задуманный план не удался. Едва французы услышали выстрелы, равнина ожила, ружья защелкали на всем ее протяжении – от берегов озера и до самой отдаленной опушки леса.

– Мы привлечем на себя весь отряд! – воскликнул Дункан. – Друг мой, ведите нас вперед, к форту, если вам дорога собственная жизнь и наша!