Последний из могикан

При этом предположении молодой могиканин полетел словно стрела; не успел разведчик договорить свои слова, как с опушки леса раздался его победный крик. Спутники молодого человека тревожно бросились к лесу и увидели другую часть вуали, развевавшуюся на нижней ветви бука.

– Тише, тише! – сказал разведчик, преграждая длинным ружьем дорогу нетерпеливому Хейворду. – Мы знаем теперь, что нам делать, не затаптывайте только следов. Один преждевременный шаг может повлечь за собой долгие часы поисков. Но мы напали на их след – этого никак нельзя отрицать.

– Да благословит вас бог, достойный человек, да благословит вас бог! – воскликнул Мунро. – Куда же бежали они, мои дети?

– Путь, который они избрали, зависит от многих причин. Если они отправились одни, то могли пойти как по кругу, так и по прямой и, возможно, находятся от нас милях в двенадцати. Если же их захватили гуроны или какие-нибудь другие французские индейцы, то, по всей вероятности, они находятся вблизи границ Канады. Но что ж из этого? – продолжал решительный разведчик, заметив тревогу и разочарование слушателей. – Могикане и я на одном конце следа – значит, мы найдем другой, хотя бы он был на расстоянии сотни миль!.. Тише, тише, Ункас! Ты нетерпелив, словно житель селения: забываешь, что легкая походка оставляет слабые следы.

– У-у-ух! – крикнул Чингачгук, который все время внимательно рассматривал проделанный кем-то небольшой проход в низком кустарнике, соприкасавшемся с лесом. Теперь он выпрямился и указывал вниз с видом человека, увидавшего отвратительную змею.

– Здесь ясный след ноги человека! – сообщил Хейворд, наклоняясь над указанным дикарем местом. – Он шел по краю этой лужи, и в следе нельзя ошибиться. Они взяты в плен.

– Это лучше, чем умирать от голода в пустыне, – ответил разведчик. – След станет яснее. Я готов спорить на пятьдесят бобровых шкур против такого же количества кремней, что мы с могиканами войдем в их вигвамы!.. Наклонись-ка, Ункас, и посмотри, не узнаем ли чего по мокасину, так как это, без сомнения, мокасин, а не сапог.

Молодой могиканин нагнулся над следом и, отбросив листья, рассыпанные вокруг этого места, принялся рассматривать его с таким вниманием, с каким в наши дни банкир рассматривал бы подозрительный чек. Наконец он поднялся с колен, довольный результатом своих исследований.

– Ну, мальчик, – спросил разведчик, – можно узнать что-нибудь по этому следу?

– Это Хитрая Лисица.

– Ага! Опять этот свирепый дьявол! Не будет конца его преступлениям, пока «оленебой» не скажет ему ласковое словечко!

Хейворд выразил скорее свои надежды, чем сомнения, сказав:

– Все мокасины так схожи между собой – может быть, вы ошибаетесь.

– Вы еще скажете, что и все ноги похожи друг на друга! А ведь мы все отлично знаем, что одни ноги велики, другие малы; одни широки, другие узки; у одних высокий подъем, у других низкий; одни люди ходят носками внутрь, другие – наружу. Один мокасин похож на другой не более, чем одна книга на другую… Дай-ка я посмотрю, Ункас. Ни книга, ни мокасины не пострадают, если о них будет высказано два мнения вместо одного.

Разведчик немедленно приступил к делу.

– Ты прав, мой мальчик, – тотчас же сказал он. – Пьющий индеец всегда приучается больше опираться на носки, чем непьющий; пьяница всегда ходит, раздвинув ноги, будь он белый или краснокожий. И именно такова ширина и длина следов! Взгляни, сагамор, ты не раз измерял эти следы.

Чингачгук повиновался; после короткого осмотра он встал и спокойно проговорил только одно слово:

– Магуа.

– Ну, значит, дело решенное: тут прошли темноволосая и Магуа.

– А Алисы не было с ними? – спросил Хейворд.

– Мы еще не видели никаких знаков ее присутствия, – ответил разведчик, пристально оглядывая кусты, деревья и почвy. – Что это там такое? Ункас, принеси то, что болтается там, на терновом кусте.

Индеец исполнил просьбу разведчика и передал ему странный предмет.

Тот поднял его высоко и рассмеялся своим беззвучным добродушным смехом.

– Это инструмент певца! Ункас, поищи следы сапога, достаточно большого, чтобы поддержать шесть футов и два дюйма человеческого мяса, – сказал он. – Я начинаю питать надежды насчет этого малого, кажется, он бросил орать и занялся чем-то путным.

– По крайней мере, – ввернул Хейворд, – у Коры и Алисы есть хоть какой-нибудь друг.

– Да, – с презрительной усмешкой сказал Соколиный Глаз, – он займется пением! Может ли он убить оленя на обед, определить направление по мху, растущему на деревьях, или перерезать горло гурону? Если нет, то любая певчая птица умнее его… Ну что же, мальчик, есть какие-нибудь доказательства нашего предположения?

– Вот тут нечто вроде следа человека в башмаках. Уж не наш ли это друг?

– Осторожнее дотрагивайся до листьев, не то можно стереть очертания следа. Это отпечаток ноги темноволосой. Певец покрыл бы этот след одной пяткой.

– Где? Дайте мне взглянуть на следы моей девочки! – сказал Мунро, раздвигая кусты и наклоняясь над еле видным отпечатком ноги.