Последний из Мраксов

– Эльф, – щелкнул пальцами юноша, отвлекая внимание окружающих на себя и появившееся маленькое существо. Ему не хотелось, что бы кто-то знал, что он приклонил перед этой змееподобной тварью колени, Волдеморт же явно собирался унизить его перед всеми. – Проводи моих дорогих гостей в приготовленные комнаты, – отдал он распоряжение, а потом обратился к Пожирателям. – Левое крыло в полном вашем распоряжении, делайте там что угодно, хоть магглов на стенах распинайте. Мне все равно и я не желаю об этом знать. Правое крыло для вас закрыто, там живу я и мои близкие. В подвалы не советую спускаться, даже я опасаюсь ходить туда в одиночку. Очень жаль, но лошадей в поместье нет, ибо долгое время оно стояло без хозяина, а домовики не могли обеспечить надлежащий уход. Зато метлы в полном вашем распоряжении, так же, как и сад. Приятного дня, – напоследок кивнул Гарри и, спустившись, наконец, с лестницы, прошел к другому камину, щелчком волшебной палочки зажигая в нем огонь.

– Куда-то собираешься? – поинтересовался Темный Лорд, демонстративно вскинув бровь.

– Опаздываю на деловую встречу, – спокойно сообщил Поттер, отправляя Долохова и Сириуса вперед.

Волдеморт смерил его оценивающим взглядом. Гарри был одет по последней моде, мантия чуть короче, чем принято в Англии, открывала тонкие лодыжки, на ногах были любимые многими юными магами ботильоны. Волосы нарочно распушены. Он не мог видеть лица из-за маскировки, но в памяти невольно всплывали образы, сохраненные памятью с детства. Лорд был уверен, что на губах цветет улыбка, а зеленые глаза горят предвкушением.

– Ты одет не для деловой встречи, – скривился он презрительно.

– Это будет деловая встреча в парижском ресторанчике с одним старым другом, – засмеялся Гарри, бросая в огонь летучий порох и исчезая в камине.

– Мой лорд, позволено ли мне… – начала было Белла, но тут же замолчала, встретившись с яростным взглядом хозяина.

***

Люди сновали по грязным парижским улочкам в магической части города. Стояла ужасная жара, заставлявшая даже волшебников нервничать и перебарщивать с охлаждающими заклятиями. Маленькое старое кафе пахло свежей выпечкой. Начальник Управления авроров Руфус Скримджер с отвращением отодвинул от себя чашечку с кофе. Напиток ему не нравился, как и все, что находилось вокруг. Париж раздражал его еще с юности, вызывая неприятные воспоминания. Он ни за что не прибыл бы сюда, если бы не полученное несколько дней назад письмо. Подпись под запиской, написанной смутно знакомым почерком, заставила бывалого авроранервничать.

Сначала Руфус решил, что это дурацкий розыгрыш, и на встречу решил не ходить, забыв о письме, но когда-то принесенная вассальная присяга вынуждала его хотя бы проверить. Для начала он установил подлинность письма. Почерк и подпись оказались идентичны с теми, что обнаружились на письмах пятидесятилетней давности. После такого не явиться на встречу Скримджер уже не мог.

С Найджелусом Певереллом Руфус познакомился на свое восемнадцатилетие. Тот отнесся к нему без особого интереса, впрочем, друзья утешили его тем, что высокопоставленный чистокровный относится так к большинству людей. Так что Скримджер вскоре совсем бы забыл его, если бы отец, который служил в аврорате, периодически не проходился по имени этого аристократа совсем не ласковыми словами. А потом случилась катастрофа, юный Руфус, тогда еще слишком наивный, именно здесь, в Париже, проигрался местным умельцам в карты. Его долг оказался таким, что заплатить его с зарплаты было невозможно, а сообщить о нем отцу казалось чистым самоубийством, впрочем, тот тоже не смог бы помочь выплатить его, их семья никогда не славилась богатством. Он находился в отчаянии, когда перед ним, словно дьявол во плоти, явился Антонин Долохов. У властей было много претензий к прошлому мистера Долохова, но то, что сейчас он вел приличную жизнь, да еще и состоял, по всеобщему мнению, в любовной связи с лордом Певереллом, позволяло тому вести себя весьма нагло. Он предложил Руфусу обменять деньги на личную свободу, и юноша согласился, принеся вассальную клятву Певереллу, совсем не понимая, зачем аристократу нужен кто-то настолько бесполезный.После смерти Найджелуса в сорок третьем, Скримджер совсем о том соглашении забыл, до того как получил злосчастное письмо.