Последний из нас

Последний удар…. И крышка подземного хода, прикрытая дёрном и тяжёлым камнем, с треском отлетела. В тоннель залился яркий свет. Жмурясь, тяжело дыша и постанывая от полученных ран, Артём выбрался в лес. Ни стрельбы, ни криков солдат и дикарей, ни взрывов, ничего не было слышно. Лёгкая тишина веяла спокойствием, убаюкивала, расслабляла. И парень дал себе несколько минут, на то что бы просто полежать на тёплой траве, прикрыв глаза. Как прекрасно ощущать себя свободным! Вот она Вольность!

Достав «Питон», Артём закинул вещмешок за спину и быстрым шагом двинулся в противоположную сторону от деревни. Неважно куда, главное — дальше от дикарей, дальше от солдат и всех людей вместе взятых.

После марш-броска парень вновь повалился на траву посреди поляны. Болела левая нога, изрезанная ступня давала о себе знать, да и общая усталость валила с ног. Достав дневник, он принялся записывать огрызком карандаша всё, что пережил за последние дни. Почерк был не разборчивым и кривым, не только из-за усталости, ещё и забылось, как это — писать карандашом. По завершении своей работы, Артём откинулся на спину, и сам не заметил, как задремал.

Проснулся он от странного шума. Параноик даже револьвер вскинул, чем и спугнул виновника тревоги — ловкого соловья. Небольшая птица вспорхнула и исчезала в кронах деревьев-исполинов. Блаженно Грачёв снова лёг. Силы немного восстановились, и беглец занялся рассматриванием своих наручных часов. Единственная память об отце! Чудо, то, что они сохранились.

— Отец… Я хочу, что бы ты гордился мною… Я знаю, ты редко мне об этом говорил, по-твоему, я не заслуживаю этого… Возможно. Просто, я обещаю, что оправдаю твои надежды.

Артёму стало грустно, потому он решил двигаться дальше, чтобы не думать о прошлом.

* * *

Ориентироваться в лесу трудно. Грачёв понял это, когда после привала с сытным обедом возле ручья потерял единственную тропку. Сумерки спустились на лес, вдалеке стал слышен вой волков, ухал филин. Поняв, что ночью бродить по лесу не только опасно, так ещё и бесполезно, потому что можно заблудиться ещё больше, Артём стал разводить костёр на ночь. Коробка спичек в вещмешке была, как впрочем, и много всяких хозяйственных предметов. Потратив последние силы на собирание дров, Артём всё же получил награду. Влажные ветки сильно дымили, чем демаскировали бродягу, но усталость и озноб доводили до безумных поступков. Артём свернулся рядом с костром, подложил под голову вещмешок.

Ему хотелось выбросить из головы прошедшие дни, самое ужасное время в его жизни. Забыть боль, унижение, страх, предательство, смерть, всё это стереть из памяти. Но, к сожалению, именно эти дни отпечатались особенно сильно, уже позабылась однообразная жизнь в Промграде, смерть Спичкова покрылась пеленой забытья, и только дни плена отчётливо плыли перед глазами, так помнились лишь лица отца и Наташи, самых дорогих в жизни людей. Артём сам чувствовал, что изменился. Он никогда больше не станет прежним, есть жизнь до плена, и есть после, иначе быть не может. Парень чувствовал себя сильнее, он впервые почувствовал себя мужчиной. И не важно, что сейчас он еле двигается, его знобит, температура повышена, главное, что это время изменило его.

«То, что не убивает нас — делает нас сильнее» — вспомнились уместные слова Артёму.

* * *

Последнее время Грачёв не чувствовал себя в безопасности. А тут, уснул, крепко, даже пение птиц не разбудило. Зря он забыл, что угроза ещё рядом, ведь это дикие опасные территории. Проснулся он только от холода, костёр давно уже погас, и росса засверкала на травах и листочках, на лес опустился туман. Пришлось заново разводить костёр и греться. Хотелось выпить родниковой холодной воды из фляги, но жар напоминал о простуде, по этой причине, Артём подогрел воду, и банку тушёнки. Ножом, он вылавливал из масла кусочки мяса и отправлял их в рот, закусывая сухарями. Ел Грачев, не спеша, получая удовольствие от насыщения. И почувствовав прилив сил, он двинулся дальше.

Река Зелёный Туман. Её Артём узнал бы из тысячи. Клубы зелёного переливчатого тумана накрывали бурные потоки. Благо, что мост нашёлся сразу, на него путник и вышел. С одной стороны беглец обрадовался — хоть какой-то ориентир, но это значило, что он вернулся. Миновав мост, и отойдя на безопасное расстояние от химически заражённой реки, Артём сделал привал. Устал он неимоверно, жар усилился, бедолагу знобило, голова шла кругом, и если бы не трость, поддерживающая его, то пришлось бы ползать на четвереньках. Сделав глоток из фляги, парень провалился в беспамятство.