Последний из рода Ашина (СИ)

— Вынужден разочаровать тебя, княже. Это была даже не орда, а передовой отряд. Разведка боем. И состоял он из всякого сброда, коих его воеводы подобрали за два года похода. Там их собственных воинов была едва треть. Остальные — туркмены, половцы, ясы, кимаки и прочий степной народ. Так вот — они пришли, легко нас разбили, и убедились в слабости Руси. А это значит, что они придут снова. Может, не сейчас — лет через десять, и просто уничтожат Русь. Заодно и Булгарию сотрут с лица земли, потому что их разбили, к чему эти вражины не привыкли. Не веришь мне — то послушай восточных купцов, они много чего тебе расскажут, что эти звери сделали с великими городами Самаркандом и Балхом. Я послушал — и пришёл в ужас. И ещё — эти поганые никогда не прощают убийства собственных послов и поражений. Так что мы и булгары обречены. Торгаши, кстати, уже готовятся к войне. Привечают на свою сторону все мелкие орды с куренями, замирилась с башкирами и строят засечную черту. А вы продолжаете между собой резаться.

— Слишком много новостей ты вывалил на меня, Юрка. Но парень ты умный, не зря учёный грек Елпидифор тебя всегда хвалил, что умён ты, и всё схватываешь на лету. Буду я проверять то, что ты сказал. Вот только, как прекратить замятню — я не знаю.

Набираю побольше воздуха, будто пред погружением и выдаю недавно пришедшую мне мысль.

— Разделитесь на отдельные королевства со своими династиями, без лествичного права. Чтобы сын наследовал отцу. Пусть будет королевство или царство Галицко-Волынское, Смоленское, Владимирское, Новгородская республика и Киев. Остальные земли, по договорённости, приобретут более сильные державы.

Князь смотрел на меня, как на сумасшедшего. Он вдруг сделал знак Никите и я, грешным делом, подумал, что доскакался ты, Серёжа. Ан нет. Воевода быстро подскочил к двери и резко её открыл. Там никого не оказалось, Никита закрыл её и облокотился спиной, превратившись в слух.

— Ты не один такой умный, Юра, — тихо произнёс Мстислав, — Всеволодовичи и Данилка Романович о том тоже думают. Только что делать с Киевом и Патриархом? Данила-то и под Папу пойдёт, у него особых убеждений нет. Но большая часть бояр и купцов такого не поймёт.

— Плевать на Киев. Посадите там какого-нибудь скомороха. Ну, или пусть каждые два года князем киевским будет кто-то из королей. А Патриарх нынешний назначается франками, то есть католиками, которые Царьградом владеют. Нужен вам такой вражина? Малого того, что грек, так ещё и жопу папистам целует.

Здесь князь начал хохотать. Надеюсь, что от души. Он человек очень непростой, я иногда просто боюсь смотреть в его глаза. Страшно представить, какое у него личное кладбище и скольких людей он предал. Но я — внук его единственного и любимого брата, на родственные чувства только и надеюсь.

— Патриархи есть не только Константинопольские. Антиохийский ничем не хуже, Александрийский древнее, а Иерусалимский — вообще вселенский. Чего с ними не договориться?

— И кто будет договариваться? Ты представляешь, что начнётся, если другие князья или греки узнают о посольстве. Меня же в тот же день отравят, или убьют на охоте.

— Не нужно посольства. Я, после возвращения в Шарукань, хочу собрать дружину, и отправится на разведку. Надо самому посмотреть, что из себя представляют наши враги, сразиться с ними, изучить их сильные и слабые стороны. Коли русские князья не хотят думать о своём будущем, то я родную степь не отдам просто так на поругание всякой нечисти. Заодно заеду в славный город Антиохию и узнаю по патриаршеству. Может, и до Иерусалима доберусь, но не обещаю. У меня дорога лежит в другие края.

Князь некоторое время думал, совершенно выпав из реальности.

— Да будет так. Как же ты похож в такие мгновения на своего деда Святослава. Тот тоже был пылок, непримирим, и желал перевернуть мир, — тихо произнёс Мстислав, — Но такие обычно долго не живут.

— Тут мой побратим Бурче сказал, что некий волчонок достиг больших успехов в деле ратном, — вдруг громко произнёс Никита, — Поэтому завтра поутру снимай свой дорогой доспех и выходи во двор. И ближников своих приводи. Будем проверять, чему вы там у себя в степи научились.

Я аж поёжился, и под дружный смех князя с дядькой начал тереть плечи. Чую, завтра мне нехило так достанется от старого садиста.

* * *

Сука! Как же болят плечи. Радует, что моим парням ещё хуже. Дядька Никита особо не нянчился, и три дня гонял нас со страшной силой. За явные ошибки он бил по спине и плечам своей знаменитой палкой, более напоминавшей дубинку. На удивление, ему больше всех понравился Тархан. Только дядька сказал, что ему бы хорошего лесовика в учителя — и получился бы просто идеальный разведчик, который силён как степи, так и в лесах.