Последний из рода (СИ)

— Возможно, я согласен с установкой блока, ведь это не смертельно, и он сам когда-нибудь спадёт, или мой сын сам его уничтожит. Но отдать его в чужую семью я не готов. Этому не бывать! — глаза цесаревича сияли гневом, и император понимал, что ему придётся уступить, ведь его сын вполне мог начать драку, которую нельзя было показать слугам, даже братьям. Да, он понимал своего единственного сына, тот не хотел расставаться с наследником, не хотел его лишать возможности начать развивать свой потенциал с самого рождения, но он также знал, что положения Романовых слишком шатко. Да, сейчас они способны противостоять и внутренним врагам и внешним, но что будет лет через пять или десять? Способны ли они будут стать стеной и защитить будущего императора или нет? Поэтому он решил принять предложение сына.

— Хорошо, мы поставим только блок, пока-что. — император старался не смотреть в глаза своего сына, ведь понимал, что бы не произошло в будущем, его внук исчезнет из семьи.

Александр обрадованно обнял отца, даже не обратив своего внимания на оговорку «пока-что».

***

На огромном полигоне в поместье Романовых стояло двое. Высокий статный мужчина лет тридцати и маленький мальчик. Если присмотреться, то можно было понять, что это цесаревич и его сын, Михаил. Маленький наследник был точной копией любого Романова. Карие глаза, каштановые волосы, жилистое и подтянутое тело, ведь он тренировался почти с рождения. Мальчик пытался управлять своей единственной стихией — воздухом, остальные были ему неподвластны.

— Смотри, папа, у меня получилось пустить волну! Правда, круто? — мальчик прямо светился радостью и счастьем, ведь такие тренировки были очень редки, так как его папа — очень занятой человек. А сегодня, как раз выдался свободный денёк и отец решил посвятить его обучению своего сына. Обычно его тренировками занимались одни из самых сильных магов воздуха в империи, каждый из них был очень требовательным, но справедливым. Он с удовольствием тренировался, это было одно из немногих, что ему нравилось, ведь помимо тренировок у него были занятия по чтению, письму, этикету, истории государства и истории рода Романовых, и это было очень скучно для такого маленького ребенка, как он.

— Очень круто! Ты молодец! Давай ещё двадцать таких же волн и можешь идти в душ. — на лице цесаревича сияла улыбка, но, если присмотреться, в глазах была великая печали. А если бы можно было узнать о чём думает цесаревич, можно было понять, что вся проблема в блоке его сына. Ведь к своим шести годам, цесаревич уже был на четвертом ранге, а его сын из-за блока не мог подняться даже на пятый.

Всё оказалось так, как и говорил его отец, которому становилось всё хуже и хуже с каждым днём. Старость медленно, но верно брала своё. Внутренние враги оказались очень сильны, а европейцы и американцы с удовольствием поддерживают их, поэтому раздавить врагов одним ударом не получалось. Хотя на это были выделены огромные средства и приличное количество гвардейцев, миссия не увенчалась успехом, были уничтожены несколько десятков марионеток. Это отсрочило свержение рода Романовых, но не нанесло серьёзного удара по врагам императорского рода. Партия противников Романовых с каждым днем становилась всё более грозной силой. Цесаревич даже думал, что ему скорее всего придётся спрятать сына, для его же безопасности. Он боялся, что род Романовых могут уничтожить а с ним и его дитя, которое ни в чем не было повинно.

В спальню императора, зашел цесаревич Александр. По его лицу было видно, что он принял какое-то важное решение и не собирался отступать от своего решения.

— Отец, ты был прав, мы спрячем Мишу, но только с моими условиями. Ему сотрут воспоминания о нас всех, останется только одна из наших с ним последних встреч со мной в нашем особняке под Новгородом. На всякий случай, для его же личной безопасности. Если с нами что-то случиться, то там его будут ждать наши гвардейцы, которые смогут защитить его от всех невзгод. ты даёшь свое согласие на это действо? — цесаревич надеялся на одобрение своей просьбы, ведь он должен был предусмотреть все варианты, даже тот, в котором Романовы окажутся уничтожены, и его сын останется один на один против врагов.

— Да будет так! — прохрипел император, лежащий в постели. За последние несколько месяцев он сильно сдал, осунулся и побледнел, он больше не походил на главу рода и императора. Он был рад тому, что его сын понимал опасность, грозящую роду и Михаилу, он был рад, что сын не злиться на него, ведь чувствовал близкий конец своей недолгой по меркам Романовых жизни. Болезнь одолевала его, медленно и верно. А лучшие целители и менталисты разводили руками, ведь ничего не могли сделать с отравой, которая медленно и верно пожирала его тело. Цесаревичу даже пришлось полностью погрузиться в дела государства и самому заняться всем тем, что должен делать император, ведь Николай больше не был способен заниматься делами Империи.