Последний камень (СИ)

— Да что же на «вы”-то? — улыбнулся Эпинэ и крепко обнял ее за плечи. Какие у него сильные руки… — Янош, — обратился он к пробегавшему мимо слуге, — позаботься о лошади герцога Окделла. Дикон, ты голоден?

— Нет, не очень…

Былое беспокойство нахлынуло с новой силой. Ей придется признаваться в том, что является женщиной, в том, что по глупой случайности отравила эра Рокэ, и в том, что… Нет, самого постыдного из своих грехов она никому не откроет, даже Альдо Ракану! А беззаботный Робер тем временем дружелюбно укорял лже-Ричарда за его мнимую ложь про голод. Знал бы он…

— Робер, — начала она хрипло, твердо зная, с чего начнет, — случилось столько всего…

— У нас еще будет время поговорить. Пошли!

Робер вел ее за руку, как маленькую девочку, полный радости и восторга от этой встречи, а она растерянно смотрела на красивые стены большого замка. И сначала вспомнился визит во дворец, вместе с Рокэ — потому что там тоже было, на что взглянуть, и чему приятно удивиться. Потом вспомнилась встреча у Барсовых Врат, еще суд Бакры… Кто бы мог подумать, что новая встреча случится здесь? Рейчел бы даже радовалась, если бы не корила себя за слабость и глупость.

— Робер, ты не знаешь, что сейчас в Олларии? — ответа она не ждала.

— Это ты меня спрашиваешь? — удивился Робер, остановившись. — Ты же сам оттуда.

— Нет… Я сейчас из Агариса. Я нашел вас не сразу…

— А как отыскал?

— Барон Хогберд помог

— Он тебе понравился?

— Нет, — что за вопрос?

— И правильно, он — редкая сволочь. Ты же ему ничего не рассказал?

— Нет, — устало вздохнула девушка, — не о чем рассказывать. Я спросила, где находится Альдо Ракан.

— Не я?

— Робер, — тут она больше не могла терпеть и скрытничать, особенно когда ее жизнь так резко переменилась. Можно лгать врагам и непонятным людям, но не друзьям, а Эпинэ был другом. — Я могу быть откровенным?

— Да, конечно. Заходи и располагайся. Здесь я живу.

Рейчел торопливо вошла, увидела дикий виноград на окнах, раскрытую книгу на темном ковре, бутылку вина у постели. Все, как у Рокэ в кабинете, только там не было сбитой постели, а здесь — гитары. Эпинэ указал на стул, и она села, пытаясь решить, что и как скажет.

— Робер, — сказала она, опустив голову, — ты знаешь, что у Эгмонта Окделла никогда не было сыновей?

— Да?

— В Олларии я лгала всем, кто не знал или не хотел знать о моей личине, на войне делать это было труднее и хуже, но я старалась, — слова, накопившиеся у нее внутри, впервые за столько времени, рвались наружу, и невольно становилось легче. — Я — старшая дочь Эгмонта и Мирабеллы. Я — просватанная за Альдо Ракана девица Рейчел.

Радушная улыбка сползла с лица Робера, он стал насторожен и задумчив, некоторое время ходил туда-сюда по комнате, размышляя над услышанным, а Рейчел не мешала ему и сидела молча. В конце концов, если Эпинэ и ожидал что-нибудь услышать, но только не это, и, когда он снова обратился к девушке, в голосе Иноходца сквозило недоумение.

— Но… Подожди… Я знаю, что Эгмонт хотел назвать свою первую дочь Айрис — я слышал в Ренквахе.

— Да? — теперь озадачилась Рейчел. — И почему же?

— В честь своей первой любви.

Рейчел вздрогнула, не веря собственным ушам. Как такое возможно? Отец любил мать… или нет? В любом случае, каким же надо быть жестоким, чтобы так поступить?! Но раздумывать об этом она станет потом, а сейчас придется просто смириться с тем, что ее зовут не Айрис. С тем, что ей досталась отцовская любовь, и не досталось материнской ненависти. С тем, что повезло гораздо больше, чем сестре.

— Значит, Рокэ Алва раскрыл тебя и сослал сюда? — судя по изменившемуся тону, Робер тоже не собирался занимать себя ненужными сейчас расчетами и рассуждениями. Они поговорят об этом позже. — Или ты убежала?

Ответить было нечем, лгать не хотелось, а потому Рейчел молча достала проклятое кольцо с молнией из кармана и протянула Робера. Пора признаваться в следующем грехе, от этого никуда не деться, но только почему Робер так удивленно смотрит на алые искры смертельно-страшной вещицы?

— Это твое… Перстень Чести рода Эпинэ, сделан еще при Раканах, — отчего-то Рейчел почувствовала себя неопытным ювелиром, но, поборов себя, нажала на золотую молнию, и тайник открылся. — Тут был яд. Если женщина рода Эпинэ вела себя недостойно…

— Я не слышал, что в моей семье? водились отравители, — тихо и пораженно сказал Робер. — Кто тебе сказал об этом?

— Эр Август…

— Он ошибся, потому что не знал, что было до Франциска — Штанцлеры в Талиге недавно. Хватит об этом, Рейчел. Я не возьму кольцо. Давай лучше мы его продадим, тебе деньги не помешают.

— Но у меня есть деньги. Во… Рокэ…

— …Продолжает швыряться золотом, — Эпинэ невесело улыбнулся. — Так ты убежала или он прислал тебя?

— Прислал, — деревянным голосом отозвалась она. — К Альдо. Я его невеста.