Последний камень (СИ)

И даже если отпустит сейчас — все равно убьет! Окделлы прощают своим врагам все, кроме предательства и унижения! Девушка сглотнула и закрыла глаза, стараясь не показывать своих истинных чувств, когда ей силой раздвинули ноги и холодные пальцы легли на внутреннюю сторону бедра — это слишком омерзительно, чтобы молчать! Решение нужно принимать быстро, но что она выиграет, если позовет людей и велит убить этого выродка? Можно звать низким голосом и сказать после этого, что Джереми — засланный гайифец, а обеспокоенные покушением на Робера люди не станут разбираться и проверять.

Набрав побольше воздуха в легкие, девушка приготовилась закричать, но тут произошло нечто внезапное, чего ни один из присутствующих в комнате ожидать не мог — дверь беззвучно распахнулась от удара ногой, грохнул выстрел, и мертвый Джереми Бич повалился на нее, придавив своей тяжестью. Какая мерзость! Она напрягла все силы и сбросила его с себя — безжизненное тело с простреленным затылком упало с глухим стуком возле дивана, светлый мрамор обагрила темная кровь. Теперь надо запахнуть рубашку, вернуть на место штаны, застегнуть наглухо колет…

Но Рейчел Окделл вовсе не была спасена, более того, она находилась в ловушке! Потому что спасителем, застрелившим Джереми, оказался не кто иной, как генерал Карваль.

Стоя с пистолетом возле приоткрытой двери, коротышка с деловитым видом перезаряжал оружие и не смотрел в сторону девушки, пока та, пытаясь справиться со страхом и ненавистью, поспешно приводила себя в порядок. Теперь знает и он, но Робер велит своему верному псу молчать, значит, Карваль не опасен.

— Здравствуйте, герцог, — буднично и запоздало поприветствовал ее Карваль, когда Рейчел вскочила с дивана.

— Вы… — она не нашла, как достойно продолжить начатую фразу, чтобы не выдать себя еще сильнее, хотя, возможно, Карваль тоже подумал про причастность Джереми Бича к Гайифе. — Благодарю вас за помощь, генерал.

— Не стоит. Этот мерзавец хотел вас убить, а я его остановил — пусть так думают все.

— Пусть… — эхом откликнулась Рейчел, неожиданно почувствовав себя сильно уставшей. — Не могли бы вы допросить слуг? Я не гарантирую того, что не свалюсь от нового приступа лихорадки.

— Разумеется, — без особого энтузиазма отозвался маленький генерал. — Выздоравливайте.

Вцепившись в поводья и погнав Сону подальше от дома-салона Капуль-Гизайлей, Рейчел запоздало вспомнила, что не дала своим людям никаких распоряжений, однако сейчас ее это волновало меньше всего. Пусть разбираются с телом Джереми Бича, а потом возвращаются в особняк, а ей пока точно не хотелось ехать домой, несмотря на тепло и уютную постель. И, гоня лошадь по пустым, молчаливым и холодным улицам, Рейчел Окделл не переставала беззвучно плакать.

В какой-то момент, неосознанно поворачивая Сону в сторону улицы Мимоз, Рейчел отрешенно подумала, что былое желание жить давно иссякло, растворилось в мутном зеленеющем тумане, должно быть, еще во время осквернения усыпальниц. Но тут же приняла решение не сдаваться и существовать, как Повелительница, пока не разберется с ныне действующей властью Ракана, не приведет в порядок домашние дела и не отдаст все долги. Всем!

Ведь если подумать, то Мирабелла принесла в жертву судьбу старшей дочери исключительно для этого, и, пока у Рейчел Окделл остались силы бороться за других и немного за себя, пока окружающие ее камни требуют крови, она не оставит свой дар. Девушка вздохнула, принимая решения, а потом остановила Сону и задрала голову, подставляя плавно опускающимся с неба крупным узорным снежинкам разгоряченное от остывающего гнева и слез лицо.

Рядом раздался цокот копыт Пегой кобылы, но в этот раз Рейчел не испугалась, потому что на ней ехала не противная маленькая девчонка, а ее дальняя прабабка в начищенных рыцарских доспехах, но без шлема. Остро и мерзко пахнуло цветочной гнилью.

— Ты должна понимать, что эсператисты слепо боятся абвенианства, — Рейчел Горик смотрела равнодушными серыми глазами в холодную пустоту. — Когда они поймут, что ты невольно приносишь Скалам жертвы, чужими руками, они убьют тебя.

Рейчел Окделл устало посмотрела на спокойную молодую женщину, моргнула, и ее личный морок исчез вместе с запахом мертвых лилий. Недавний темный и мутный осадок унизительной боли незаметно рассеялся, уступая место внезапному и очень простому выводу, поразившему ее до глубины души.

Будучи абвенианцами, Повелители Скал и их братья приносили кровавые жертвы на каждый Излом эпох, но после перенесения столицы в другой город и смены веры Эрнани они забыли об этом, поклоняясь выдуманному агарисцами Создателю. Излом не забыл! Каждый раз он вежливо и настойчиво напоминает старшему Надорэа о необходимости платить кровью за то, чтобы родной край Повелителя Скал оставался в целости и сохранности. Алану Окделлу было проще всего — он убил того, в чьих жилах текла кровь Ракана, и это стало отличной жертвой. Поглотив душу Рамиро-Предателя, Изломная тьма осталась довольна.