Последний камень (СИ)

— Дело чести — встретиться Повелителю Молний с кровным вассалом, — проговорила она тихо. — Я пойду, Робер. До свидания.

— Подожди, — остановил ее Иноходец и прикрыл глаза, — раз уж ты здесь и говоришь о чести… Будет лучше, если ты переберешься ко мне или к Дэвиду. Занимать далее дом Алвы тебе нельзя, нужно привести его за два месяца в порядок…

— Я займусь этим, — согласилась Рейчел, — после того, как сделаю все для Надора. А после Излома, возможно, я объявлю о возвращении пропавшей семь лет назад Рейчел Окделл стану женой Рокэ Алвы. А может и нет… Но я на это рассчитываю.

И она прерывисто вздохнула — о таком исходе девушка размышляла уже давно. Да, так действительно будет лучше, но они с Рокэ еще обсудят, как им быть в создавшейся ситуации и как при этом сохранить Надор.

— Вы уже успели помириться? — деловито спросил Эпинэ. — Я рад тому. Но пока ты мужчина и член регентского совета при Карле Олларе, изволь соблюдать законы Талига.

— Эти месяцы, что мне осталось быть мужчиной, — отрезала Рейчел, — я буду охранять особняк и имущество Рокэ Алвы, а также присматривать за графом Штанцлером, во избежание допущения им новых ошибок. Женись на Айрис, но что будет со мной потом, тебя не касается.

Она слишком вжилась в роль юноши, но теперь это почти не коробило, и мучил всего один вопрос: если ей придется раскрыться и стать чьей-нибудь женой, не получится ли из нее вторая Мирабелла? Только вместо Создателя будет до умопомрачения верить в Абвениев… Но слишком рано думать об этом, поскольку не все сделано и не все улажено.

Более до отъезда в Надор ничего интересного не произошло, не считая появления на одном из регентских советов Эрвина Литенкетте, и Рейчел, чисто из хорошего отношения к Катарине, надеялась, что посланник герцога Ноймаринена признает регентство Катарины. Подперев рукой щеку, девушка слушала, как королева представляет Эрвина собравшимся, но ее более не интересовали ни этот город, ни эта власть. Больше всего на свете Рейчел хотелось уехать в Надор и расспросить дряхлую и добрую Нэн об обычаях абвенианства, но прежде, чем соберется Робер, ехать никак нельзя.

Люди Эпинэ отвезут Айрис в замок Эр-При и вернутся в Олларию, и это хорошо. Карваль ненавидит Окделлов, ненавидит северян, Айрис не должна пострадать из-за упущений этого низкорослого мерзавца…

Желая попрощаться с Альдо, Рейчел поехала во Внутреннюю Ноху одна — она больше никого не хотела видеть. В душе все перегорело и не осталось места слезам, а потому плакать не получилось, хотя, в темноте, как казалось, самое время. Сона жалобно ржала, уговаривая упрямую хозяйку сбавить пыл и не ехать в Ноху, но та настояла, погладив по шее и выдохнув: «Надо идти вперед, девочка… Пожалуйста…».

Кому надо? Не добравшемуся до Гальтары мертвецу, из-за которого погиб полубрат Соны? Лошадь шарахалась от теней и прижимала уши, однако продолжала покорно и уныло идти вперед, медленно переставляя копыта. Сойдя с нее, девушка постучалась в калитку и расторопные люди Левия мигом открыли ее.

— Я пришел попрощаться со своим государем, — холодно произнесла она.

— Все в порядке, сударь, но прошу вас спешиться. Его высокопреосвященство распорядился не допускать во Внутреннюю Ноху чужих лошадей.

«Затопленными» часовнями назывались храмы, большая часть которых располагалась под землей и где обычно помещали закрытые гробы. Иногда такие храмы замуровывали, а иногда в них продолжали служить или хотя бы зажигать свечи и менять цветы. В храме с Альдо цветов никто не положил, но поставили семь лампад, и, спускаясь по крутой лестнице, в разбавленный мерцающим желтым светом мрак, Рейчел терпеливо слушала излишне преданного своему Создателю монаха.

Медленно ступая и тяжело дыша от некстати нахлынувшего страха, Рейчел подошла к деревянному, выложенному изнутри свинцом ящику, внутри которого лежал ее бывшей жених. Хорошо, что Левий не раскрыл ее тайну и не заставил их обвенчаться, иначе сейчас бы она очутилась в совсем уж невыгодном положении вдовы. Вздохнув, Рейчел присела на корточки и дотронулась ладонью до простой деревянной крышки гроба.

— Здравствуй Альдо. Я пришла. Извини, что не сразу, — слова дались ей с трудом и болью, но сказать их было необходимо. — Пусть мы и повздорили, пусть я и виновата во многом, но я верну тебя домой. Если к началу нового Круга буду до сих пор жива.

Она будет стараться, особенно если предстоит продолжать носить мужские вещи и воевать, как это делают Арно, Валентин, Катершванцы. Она ведь ничем не хуже их, людей, которым посчастливилось родиться мужчинами, у которых вокруг целый мир, просторный и необъятный, которые могут делать все, что захотят. Нужно было плакать и скорбеть над могилой бывшег сюзерена, однако Рейчел не могла себя заставить.

Сидеть и молча смотреть на освещенный гроб. Как же это глупо вышло…

— Дон! — внезапно раздалось сверху. — Дон! Донн! Дон-н-н!..