Последний камикадзе

Солнце пригревало. Роберт перевернулся на спину.

— Как бы нам не подгореть…

Рядом послышался женский смех. Чарлз приподнялся. Мимо, направляясь к воде, шли две молодые женщины. Одна — худенькая, с веснушками на лице, другая — упитанная, смуглая и большеглазая, как индианка. На женщин с вожделением заглядывались бездельники, усыпавшие пляж.

— Послушай, Боб, ты не знаешь эту мисс? — Чарлз кивнул на красотку.

Роберт взглянул и ловким, кошачьим движением распрямился.

— Хелло, Кэт! Идите загорать к нам.

— Боб? Сто лет тебя не видела! Позагораем. Но сначала мы искупаемся.

— Сегодня сильная волна.

— А я люблю такое море.

— Кэт, возьмите меня с собой. Вам нельзя в море без охраны. — Все тихоокеанские акулы сбегутся на такой лакомый кусочек.

— Ты по-прежнему несносный, Боб, — погрозила Кэт, одновременно постреливая глазами в сторону Чарлза. — Это твой приятель? Познакомь его с Мэри. — Она дотронулась до руки худенькой подружки. — Кстати, ты, Боб, тоже с ней незнаком. Прошу любить и жаловать. Это Мэри Честер, моя кузина из Хьюстона.

— Роберт Харрис, летчик-истребитель. Родился в Ок-Хилле, Восточная Вирджиния.

— Как официально! — Мэри улыбнулась и, отступив на шаг, сделала книксен.

— Чарли, подойди сюда, — позвал Роберт лейтенанта. — Этот джентльмен. — мой друг и ведомый летчик. Он не просто пилот, как мы грешные, а еще и магистр каких-то изящных наук, журналист и будущий писатель к тому же.

— Приятно познакомиться с такой знаменитостью! — воскликнула Кэт. — До скорой встречи! — Она упрятала, волосы под резиновую шапочку и нырнула в накатывающую волну. Мэри не рискнула зайти в воду глубже чем по колено. Море показалось ей слишком бурным.

— Кто эта Кэт? — спросил Чарлз у Роберта.

— Моя старинная любовь. Я за ней ухаживал одновременно с Юджином Теккером, летчиком из корпуса морской пехоты. Вроде бы шансы у нас были равными, но она предпочла Юджина. Я долго не мог простить ей. Год назад она овдовела. А недавно заявила, что никогда больше не выйдет замуж за летчика. Сейчас вокруг нее увивается какой-то Генри Хьюз, морячок с авианосца «Йорктаун». И черт его знает, на каких он правах, то ли жених, то ли любовник. Словом, я сегодня постараюсь это выяснить.

Вскоре Кэт вышла из моря. Чарли выразил свое восхищение ее смелостью и искусством, пловчихи. Мужчины расположились вокруг шезлонга, на котором, как королева на троне, воссела Кэт. Она повелела:

— Чак, поухаживайте за моей подругой! Мэри — скромная и славная девушка.

«Мисс указала мне мое место, — подумал Чарлз. — Ну что же, выступим и на вторых ролях. На какую жертву не пойдешь ради дружбы!»

«Скромная девушка» Мэри, чувствуя, что все внимание мужчин сфокусировано на ее яркой подружке, задымила сигаретой и, водрузив на нос огромные очки, уткнулась в детектив, на обложке которого гангстер в маске отстреливался из двух кольтов. Приятели развлекали Кэт свежими анекдотами, вывезенными с континента, до тех пор, пока Мэри, о присутствии которой мужчины забыли, не напомнила о своем существовании:

— Джентльмены, сходите кто-нибудь вон к той серой машине, покопайтесь в ее багажнике. Я умираю от трех зол: скуки, жажды и желания напиться.

Роберт распорядился:

— Профессор, вам, как младшему и самому обязательному джентльмену, придется прогуляться по поручению Мэри. Считайте, что сразу совершаете два добрых дела: выполняете каприз дамы и делаете приятное начальнику.

Чарлз поднялся и неохотно побрел к серому «крейслеру», стоявшему у входа на пляж. Пить ему совершенно не хотелось. Да он еще и не умел это делать так лихо, как Роберт и другие пилоты из их эскадрильи, пропустившие через свой организм не один галлон всяких алкогольных смесей.

2

Чарли проснулся поздно вечером. Повернув тяжелую, как пушечное ядро, голову, осмотрелся, пытаясь решить вопрос, где он и кто это так чудовищно храпит неподалеку.

В душной темноте, насыщенной запахом табачного дыма, плыли, раздваиваясь, смутные очертания незнакомой мебели. Некто, храпевший неподалеку, смолк, скрипнул зубами и пошевелился. Второй, неподвижный, едва обозначался в углу. Нащупав выключатель, Чарлз зажег верхний свет. Его глазам предстала замусоренная после попойки комната с задрапированными китайским шелком стенами. Некто, сидящий в углу, оказался деревянным Буддой. На стене над головой Будды висела коллекция японских вееров. Стоявший посреди комнаты стол был заставлен пустыми бутылками, бокалами, грязной посудой. Поперек тахты у противоположной стены лежал Роберт Харрис в мятой форме. Яркий свет, ударивший в глаза, пробудил его. Боб недовольно помычал, пожмурился и открыл веки. Лицо его выражало страдание. Он сел на тахту, потер ладонями лоб и спросил:

— Ты не спишь, Чак?

— Проснулся, но не могу сообразить, где мы.

— Да, братец, ты вчера под конец совсем отключился. Хотя это и немудрено. Мы весь день пили, как ковбои с Дикого Запада. Сначала на пляже, потом в японском ресторане «Суте-Ро», а затем в доме у Кэт Теккер.