Последний Карфаген(Повесть. Рассказы. Дневники)

Я вышел из будки и сел на лавочку. Никаких стоящих мыслей, а тем более решений в голове не было. Зато над городом появилось солнце, серая, немного угрюмая Вена, неожиданно по-весеннему засияла. Стекла домов брызнули в ответ солнцу игривые отражения, и вокруг сразу стало больше жизни и какого-то вселенского смысла. Взгляд же мой, лишенный интереса и определенности, утонул в кафе напротив, где щебетали за рюмкой коньяка и чашечкой кофе почтенные австрийские домохозяйки да сновала между столиками сияющая официантка в красном передничке, ежеминутно повторяя подкупающее «битте». В кафе сидел только один мужчина. Он расположился спиной к витрине и неторопливо курил, о чем говорили дымные узоры, поднимавшиеся над его коротко остриженной головой. Чем больше я наблюдал за ним, тем больше казалось, что он знаком мне. Я почти гипнотизировал его, внушая желание повернуться. Казалось, хоть одно маленькое чудо в такой щедро обласканный солнцем день обязательно должно произойти. И оно не замедлило свершиться.

Мужчина наконец обернулся, а у меня буквально выпрыгнуло сердце. По крайней мере, со всей силы долбануло с обратной стороны грудной клетки, как бы требуя: просыпайся, мужик, у тебя еще есть важные дела. В кафе напротив отделенный от меня двумя парами трамвайных рельс сидел Немой. И я не узнавал его до этого только потому, что считал его некурящим. Во всяком случае, полагал, что человек с отрезанным языком не может быть курильщиком. Не вязалось одно с другим. А о том, что делает Андрей Викторович в австрийском кафе на рабочей окраине Вены, у меня было только два соображения: либо его нашел Болотов, либо его послал Симон Давидович. За мной. Я облегченно вздохнул и, поднявшись с удобной скамейки, двинулся в сторону кафе, едва не попав под вывернувший из-за угла трамвай.

Скорее всего, Немой уже давно наблюдал за мной, потому что когда я сел за его столик, у него уже была исписана для меня целая салфетка.

— Привет бойцам невидимого фронта, — тихо, но с иронией сказал я.

«И не слышимого», — с такой же горькой иронией написал он на следующей салфетке, подталкивая мне первую.

Зато мой привет услышала вездесущая официантка и тут же ринулась к новому гостю.

— Привет, — сказала она очень чисто по-русски, — что-нибудь желаете?

— Вы так говорите по-русски…

— Я из Сербии… — дальнейших объяснений как бы не требовалось.

Но я все-таки спросил:

— Подальше от бомб?

Официантка кивнула, но тут же указала на стойку бара, где суетилась другая миловидная девушка.

— А она из Хорватии… Что-нибудь хотите?

Памятуя о коньяке и печальных последствиях, я заказал два кофе и рекомендованные кареглазой сербкой пирожные. Только когда она принесла заказ и оставила нас в покое, сверкнув на прощание удивительно доброй улыбкой, я раскрыл перед собой записку Немого.

«Меня нашел Болотов, он передал со мной ключ. Сказал, что со мной будет надежнее. И еще: меня нашел Симон Давидович, он заказал тебя. Одного. Без Риты??? Я должен отстрелить тебя, когда ты воспользуешься этим ключом. Думаю, что и за мной кого-нибудь послали. Какие будут стратегические и тактические соображения?»

— Я не воспользуюсь этим ключом. Это не моя тайна. Я вспомнил. Понимаешь, Андрей Викторович, я вспомнил. Это ключ от личного сейфа в одном из швейцарских банков. Кроме меня, его может открыть официально указанный мной поручитель. Кто он? Не помню. Да и знать не хочу, чтобы во сне кому-нибудь не выболтать. Банк же ни за какие деньги никому эту информацию не предоставит. Думаю, этот ключ надо положить в другой банк. За этим ключом тайна, которая сейчас нужна только тем, кто боится ее будущего. Хотя мне непонятно, чего бояться каких-то списков, в которых стоят не только сегодняшние имена, но и давно почившие?..

Немой взял новую салфетку.

«Ты же понимаешь, что мы под колпаком? У них длиннющие руки. Знаешь, а новый президент все чаще вспоминает о великой России. Они из-за этого нервничают…»

— Против длинных рук есть длинные ноги. Ты мне лучше скажи, что ты подумал о Рите? — перебил я его скоропись.

«Ничего! Просто Симон Давидович заказал только тебя! Ты же знаешь их правила. А это получается не по правилам. Что за мужики живут в моем доме?»