Последний хартрум

– Следящие сами нашли меня. Интересовались, кто прошел по моему приглашению в «Сан-Порт». Заодно уточнили, нет ли у тебя второго имени… Десмонд Говард. – С отвращением произнес господин Гленн и плеснул в стакан еще. – Позорище.

Дес цокнул языком и закатил глаза.

– Меня ничуть не расстраивает, что ты втихую пользуешься моим членством в клубе. Развлекайся в «Сан-Порте», сынок. Это куда безопаснее, чем таскаться по падшим девицам и попадать из койки за решетку.

– Ты же не думаешь, что мы могли…

– Убить ее? Нет, ну что ты. – Гленн усмехнулся и сел напротив, пристроив на колене стакан. – Посмотрите в зеркало. Единственные, кого вы можете угробить, так это самих себя.

– Боюсь, ты опоздал с нравоучениями.

– Я лишь хочу посоветовать, чтобы вы поосторожнее выбирали развлечения на ночь. Хотя бы иногда думайте головой.

Дес наигранно вздохнул, словно раскаиваясь.

– Жаль, что нельзя научить тому, чем не владеешь сам, правда?

Гленн смерил сына гневным взглядом, но не нашел что ответить, поэтому обратился к Дарту:

– А ты? Тебе тоже не нужны мои нотации?

– О нет, – отозвался Дарт любезно. Он был искренне благодарен ему за спасение, а потому хотел проявить хотя бы немного уважения. – Я с удовольствием послушаю вас.

– Прямо-таки с удовольствием? – обиженно хмыкнул Дес. У него был такой вид, словно он готов забиться в истерике и капризно заорать, что так нечестно. – Желаю достигнуть пика наслаждения!

Он вскочил с места, чтобы гордо удалиться, но отец остановил его одним словом:

– Сядь!

Дес замер, словно раздумывая над тем, во что ему обойдется непослушание.

– Тебе придется меня выслушать, или отправишься обратно в камеру. А я еще доплачу, чтобы тебе хорошенько вправили мозги.

– А ведь он не шутит, – хмыкнул Дес, обращаясь к Дарту, и плюхнулся обратно.

Гленн опрокинул в себя остатки крепкого напитка и смерил их двоих гневным взглядом:

– Где хотя бы толика благодарности за то, что я вытащил вас из-за решетки?

– Спасибо, па. Я все верну. Не хочу оставаться у тебя в долгу.

– Уверен, что сумма тебе по карману?

– Сколько? – небрежно спросил Дес, откинувшись на диванную подушку, точно владел несметными богатствами, храня их в подвале таверны и доплачивая крысам за охрану.

– Тысяча…

– Верну.

– За каждого!

– Вот дерьмо, – пробормотал Дес и сразу как-то сник.

А после их ждал нудный монолог о том, как подобает вести себя взрослому, разумному мужчине. И Дарт в целом мог бы со всем согласиться, если бы наставления не звучали из уст Гленна. Зная многочисленные истории из жизни этого «проповедника», Дарт едва сдерживался, чтобы не отвесить какой-нибудь едкий комментарий. Десу тоже было тяжело: он нервно трепал узел повязки, скрывающей запястье, и старался не смотреть на отца.

Их спасла госпожа Мэйбер. Она вошла в гостиную, неумело держа поднос с чайным сервизом. Если бы дело и впрямь касалось чая, его бы подала одна из золотых жужжащих пчелок – служанки ждали за дверью, и еще минуту назад Дарт слышал, как они увлеченно перешептывались, забыв о приличиях. Госпожа Мэйбер просто искала повод, чтобы появиться.

– Смотрю, вы все уладили, – сказала она невозмутимо, игнорируя гнев супруга, который прервался на полуслове. – Самое время выпить чаю, мальчики.

Ее мягкий голос и домашняя суета сгладили острые углы их разговора. Она вручила каждому по чашке, а потом села рядом с сыном, словно обозначив, чью сторону заняла. Гленн остался на своем диване в одиночестве.

– Скажи-ка мне, Дарт, – хмурясь, снова заговорил он, – ты тоже так общаешься с родителями?

– У меня нет родителей, господин Гленн. Как большинство лютенов, я из приютских.

– Оу, мне жаль.

Пожалуй, это был первый случай, когда тон Гленна прозвучал по-отечески ласково, а сам он хотя бы изобразил какое-то подобие сочувствия. Но уже в следующий миг на его лице вновь проступила надменная гримаса, предназначенная сыну.

– Вот видишь. Ты не ценишь то, что у тебя есть родители и дом. Все устраиваешь протесты. А для кого-то семья – непозволительная роскошь.

– Семья – это не портреты в золотых рамах, па-па, – последнее слово Дес произнес по слогам, будто дразня его.

Гленн раздраженно вздохнул и закатил глаза к потолку.

– Ты невыносим…

– О, мое любимое начинается. – Дес легонько толкнул Дарта в плечо, все еще надеясь заручиться дружеской поддержкой, однако тот не собирался участвовать в семейных разборках.

– Иногда я отказываюсь признавать, что положил жизнь к ногам этого неблагодарного олуха, – заявил Гленн куда-то в пустоту, не обращаясь конкретно ни к кому, но желая, чтобы все его услышали.

– Увы. Иметь одного ребенка – все равно что идти на охоту с одним патроном. Никаких гарантий, нет права на ошибку и велик риск остаться ни с чем, – парировал Дес, с вызовом глядя на отца. Они сидели друг напротив друга и зачем-то пытались прикрыть чувства обидными словами, будто вели нескончаемую партию в «молчуна».

Ощутив, как стремительно развивается конфликт, госпожа Мэйбер вновь попыталась вмешаться и многозначительно кашлянула, точно подавала сигнал о спасении.