Последний хит сезона (СИ)

– Из тех, что я видела, никто. Светлану можно было бы заподозрить – она такая же хрупкая, только ростом повыше. Но как-то не вяжется с ней подобная наглость. Вот Наташа, та, пожалуй, смогла бы… но здесь точно не Наташа, за это я ручаюсь.

– Карточку у Солодцева могла украсть одна женщина – жена, подружка или просто сотрудница, нам это безразлично, – раздраженно заметил Гоша. – А деньги в банкомате снимала, допустим, ее подруга. Именно с той целью, чтобы опознать было труднее.

– Вряд ли, – возразил Баринов. – Тогда для похода в супермаркет, воровке надо было привлечь еще и друга. Карточка на имя Солодцева, а кассиры обычно с подозрением относятся к покупателям, если они расплачиваются чужими карточками. Слишком много сообщников получается.

– Кстати, о супермаркете, – оживился Гоша. – Надо туда съездить! Там не камеры бестолковые, а живые люди, с глазами, с мозгами.

– Тем более, покупка не рядовая, – Нина снова запустила запись. На экране мелькнул низко надвинутый на глаза шарф и тонкая рука. – Восемьдесят тысяч с лишним – наверняка кассирша обратила внимание на покупателя.

– Вот именно! Сан Сергеич, так я прямо сейчас туда и рвану! Ниночка, ты мне кадриков получше выбери, напечатай, чтобы было что людям показать!

– Пожалуй, так и надо сделать, – согласился шеф. – Рита, ты до шести свободна? Поедешь с Гошей?

– Конечно! – вскочила я.

– Тогда отправляйтесь. Смотри только, в «Хит сезона» не опоздай.

Начать разговор оказалось неожиданно трудно. Что мне, просто так, ни с того, ни с сего, спросить: «Гоша, скажи, как Кирилов ко мне относится?» Нелепость какая.

Гошка бросил на меня короткий взгляд, нахмурился и снова уставился на дорогу. Ох. Мой толстокожий, сто очков африканскому носорогу даст, напарник, иногда проявляет просто невероятную чуткость! Неужели и сейчас он догадывается, что я хочу… я на секунду зажмурилась, сделала глубокий вдох и спросила:

– Гоша, а как Кириллов ко мне относится?

– Никак, – быстро ответил он. – Не знаю. Меня это не касается. И тебя тоже.

– Касается! Именно меня это касается! Гоша, я слышала, что ты Нине говорил.

Напарник отчетливо скрипнул зубами.

– Черт! Ты же в это время со своим интервью ковырялась!

– А все равно слышала! Гоша… Гоша, скажи, он действительно… я действительно, ему нравлюсь?

– Нравишься? – он снова бросил на меня взгляд, на это раз откровенно мрачный. – Ты сейчас кому голову морочишь, мне или себе?

– Гошка, прекрати! – я тоже разозлилась. Можно подумать, мне так легко было начать этот разговор! – Я тебе задала вопрос и вправе рассчитывать на прямой и честный ответ! И если ты сейчас скажешь, чтобы я спросила у самого Кириллова…

– Вот уж этого я ни в коем случае не скажу! – перебил он. – Не хватало еще, чтобы ты к нему с такими вопросиками полезла!

– А что тогда будет? – окончательно завелась я. – Он тоже мне нахамит, как ты?

– Нахамит или изнасилует, откуда я знаю? Ритка, ты же не идиотка и понимаешь, что о простом «нравишься» тут речь не идет, все гораздо серьезнее. Я с Витькой сто лет знаком, но никогда его таким не видел.

– Ой, – весь мой запал мгновенно пропал. Это что мне Гошка сейчас сказал? Это он так сказал, что Кириллов меня любит?

– А я бы покрепче выразился! Ритка, неужели ты не можешь от него подальше держаться? Витька из тех мужиков, с которыми играть никак нельзя, он игры не понимает. Он таких дров наломать может – и тебе и себе жизнь испортит!

– А почему ты считаешь, что я с ним играю? – почти шепотом спросила я.

– Тогда еще хуже, – злость из его голоса ушла, осталась только печаль. – Вы с Витькой настолько разные, что ты этого просто не представляешь. Как те параллельные прямые… нет, они, говорят, все равно где-то пересекаются. А вы просто из разных миров. Полная несовместимость, понимаешь? И ничего хорошего из этого не выйдет. Я даже думать ни о чем таком не хочу!

– Гошка, ты за кого переживаешь, за меня или за него? – не уверена, что мой смешок получился достаточно естественным.

– За обоих, – кисло ответил он. – И за себя тоже. Ритка, ты же знаешь, ты мне, как сестра. Ты больше, чем сестра, ты мой напарник! А с Витькой мы столько всего… если какому писателю рассказать, на десять книжек хватит. И я не хочу, чтобы он из-за тебя мучился. И чтобы ты из-за него мучилась, тоже не хочу. Поэтому и прошу, не морочь голову, ни ему, ни себе!

Я промолчала. А что тут можно было сказать? Морочить голову Кириллову я и не собиралась, а себе… как это было сказано: «Не думай про белого быка», да? И мне теперь что, тоже твердить все время, что я не буду думать про Витьку? Так я этим уже почти два года занимаюсь.

Гоша резко повернул руль и остановил машину.

– Все, закрываем тему. Тем более, что мы уже к этой клятой «Короне» приехали, работать пора.