Последний ход за белой королевой

– А ведь я хорошо знал Жоржа. Подумать только, его уже нет почти десять лет! Как летит время! После войны мы дружили. Именно Жорж подсказал мне идею с отгадыванием пола младенцев. Я на этом прилично заработал. Мы жили на эти деньги почти год.

– Что за идея? – вежливо поинтересовался я.

– Я предсказывал пол младенцев за восемь месяцев до рождения. Тогда еще медицина не доросла до того, чтобы узнавать пол ребенка до появления на свет. Мой метод был прост. Я раздавал родителям анкету. Те должны были указать дату зачатия, ответить на вопросы антропологического, медицинского и интимного характера, вложить в конверт всего десять франков и послать в клинику. Условия честные. Если пол отгадан – деньги наши. Если нет – деньги возвращаются.

– Ну и в чем секрет? – удивился я.

– Я всем без исключения писал: у вас родится мальчик. По статистике мальчиков и девочек рождается приблизительно поровну. Таким образом, в пятидесяти процентах правильный ответ обеспечен.

– А как же с другими?

– Они на радостях или забывали про меня, или стеснялись требовать назад такую мизерную сумму. Ну, а если просили, я посылал мамаше розу, поздравлял отца с рождением очень красивой девочки, будущей матери, и спрашивал, в какой банк перевести деньги. После этого только порядочная свинья требовала вернуть десять франков назад.

– Я бы точно не потребовала, – вздохнула Кики.

– И как все кончилось?

– Не как, а где. В полиции. Я им объяснял, что моя идея приводит к повышению рождаемости в нашей стране, что это важная государственная задача…

– И в результате?

– Отсидел год. Кстати. Один из моих, если так можно выразиться, клиентов содержит отличный ресторан недалеко отсюда. Я ему предсказал троих мальчиков. Троих мальчиков! Рекомендую заглянуть. «Дикая утка». Буйабес у него лучше, чем в Марселе на Бельгийской набережной.

Всё. Больше ничего я не узнаю. Можно ехать в Марсель, послать депешу из генконсульства и потом за деньгами в Браззавиль.

А Мишель продолжал:

– Знаешь, кого я вчера видел в этом ресторане?

– Кого?

– Вадима.

Я насторожился:

– Какого Вадима?

– Из вашего ЦК.

– Кузякина?

– Я просто удивляюсь, как человек может жить с такой труднопроизносимой фамилией.

– Где этот ресторан?

– На полпути отсюда до Монпелье. Мне сказали, он там бывает каждый вечер. С какими-то типами. И дамы при них.

– Ты их знаешь?

– Я знаю весь Париж. Знаю Лазурный берег. Этих я не знаю.

Он повернулся к Кики:

– Вы пьете кленовый сироп?

– Нет, – удивилась она.

– А вам и не надо. У вас замечательная фигура, а тебе, Эжен, пора начать. Ты не пьешь кленовый сироп, потому что не знаешь метода канадского профессора Джуделя-Джонсона. Он доказал, что кленовый сироп сжимает скелет человека. Многие женщины стесняются широких плеч, больших ступней, высокого роста. Если пить кленовый сироп, то женщины смогут стать более миниатюрными, более женственными. Я продавал этот сироп…

– И чем все кончилось на этот раз?

– Не чем, а где. В полиции. Сначала представитель канадской компании, с которой я заключил договор о распространении кленового сиропа во Франции, сообщил мне, что расторгает договор и порекомендовал двадцать пять лет не появляться в Канаде.

– Почему двадцать пять?

– Это срок давности за подобного рода нарушения в Канаде. Ну, а во Франции…

– Что во Франции?

– Отсидел год. Ты никогда не пробовал петь, Эжен?

– Нет.

– Ты с твоей прелестной спутницей мог бы петь под Стон и Шарден. У меня есть знакомый в Нанте, он все устроит.

Я обещал подумать. Потом мы попрощались и ушли.

– «L'avventura, c'est la vie que je m`ene avec toi (Вся жизнь с тобой – сплошная авантюра), – по дороге к машине пела Кики припев известной песни Стон и Шарден. А потом сказала: – И точно с тобой сплошные авантюры.

Сели в машину. Кики включила зажигание:

– Ты знаешь, что скажет американка, когда ее познакомят с такими людьми, как Мишель? Она объявит, что это очень деловой человек и у него есть чему поучиться. Немка сразу побежит в полицию. А итальянка обрадуется: надо выдать за него двоюродную тетку Джильду, она тоже очень веселая, через год она выйдет из тюрьмы, тогда и познакомим.

– А француженка?

– Скажет матери: ты знаешь, мама, меня, наверное, скоро посадят.

57. «Дикая утка»

Поворот Кики не прозевала. Машина нырнула в зелень кустов и оказалась на извилистой дороге, бегущей вдоль моря. Кики затормозила у двухэтажного дома с горящей рекламой «Дикая утка».

– Нам столик с видом на море.

Метр, широкоплечий атлет – такие бывают на обложках мужских журналов – развел руками:

– Очень жаль, мадемуазель, что вы не позвонили заранее. Сегодня у нас много посетителей.

И показал на столик в центре зала:

– Могу вам предложить этот.

Кики повернулась к мне:

– Как?

Я хотел уже сказать «да», но в этот момент обратил внимание на шумную компанию у окна. В центре восседал субъект с огромными усами. А рядом с ним – не кто иной, как Кузякин, собственной персоной.

– Женька! Какими судьбами?

Кузякин выскочил из-за стола, подбежал ко мне, расцеловал: