Последний холостяк

Гермиона залилась кудахтающим смехом и полезла в сумочку за платком, чтобы промокнуть им слезы, выступившие на ее глазах.

А Ремингтон вдруг задумался о странных контрастах в поведении леди Пакстон и ее привычках. Эта женщина любила свет свечей и бездомных кошек, однако с холодной расчетливостью заманивала мужчин в капкан супружества. Она могла преображаться в ангела, но при этом питала дьявольскую ненависть к холостякам. Порой ему казалось, что своим дыханием она способна испепелить его, словно огнедышащий дракон. И спустя минуту это чудовище уже могло растаять в его страстных объятиях и разомлеть от поцелуя. Нет, определенно обуздать столь необыкновенное создание было выше его сил!

Но коли так, подумал Ремингтон, то какого черта он прозябает в ее доме в обществе дряхлых вдов? Он озадаченно уставился на отражение своей озабоченной физиономии в отполированной им до блеска столешнице и тяжело вздохнул. Похоже было, что он прочно запутался в расставленных коварной Антонией сетях. Сама же охотница за самонадеянными неженатыми мужчинами вдруг словно бы потеряла к своей жертве всякий интерес, отдав его на растерзание помощницам. Граф невольно содрогнулся, поняв, сколь жалок его жребий, и впал в уныние.

В действительности же леди Антония даже не собиралась игнорировать присутствие лорда Ландона в своем особняке. Ей был известен каждый его шаг, включая затеянные им подозрительные откровенные беседы с дамами. Время от времени она тайком наблюдала за ним из укрытия и анализировала его поведение. Он явно был пока настороже и не доверял своему новому окружению. Но по смягчившемуся выражению его сурового лица и ставшей более свободной осанке можно было предположить, что с ним происходит определенная перемена. Он уже не вздрагивал от колких шуточек и насмешек соседок по обеденному столу и держался более раскованно в их присутствии. Следовательно, заключила Антония, он утратил бдительность и внутреннюю боевую злость, что предвещало его неминуемое поражение в их споре.

В субботу, завершив работу в кладовой и погребе для хранения съестных припасов, Ремингтон впервые за все время своего добровольного рабства оказался без присмотра и не преминул этим воспользоваться, чтобы «случайно» встретиться с Антонией. Он быстро спустился на первый этаж и стал ее искать.

Большинство женщин ушли по различным надобностям из дома еще утром: кто-то отправился проведать немощную старушку, кто-то пошел в лавку за покупками, кому-то захотелось побродить по парку и подышать свежим воздухом. Особняк окунулся в непривычную тишину. Проходя мимо кабинета, граф услышал какой-то шум и заглянул в дверь, надеясь увидеть в комнате Антонию. Но вместо нее он увидел престарелую актрису Клео Ройял, – вооружившись мягкой тряпочкой и метелочкой из перьев, она смахивала пыль с безделушек, каждая из которых, очевидно, была связана с каким-то эпизодом ее бурной жизни. Клео заметила краем глаза застывшего в дверях Ремингтона и промолвила:

– Не уходите, ваше сиятельство! Побудьте со мной немного.

Одетая, как всегда, в яркое платье из пурпурного атласа, украшенное рюшами и шелковыми фиалками, с огромным испанским гребнем из черепахового панциря в завитых серебристых волосах и увешанная несколькими нитями разноцветных стеклянных бус, она сама походила на китайскую фарфоровую куклу.

– А еще лучше помогите мне навести здесь чистоту, – добавила она с придыханием, подойдя к нему поближе и вручая ему метелочку.

Завороженный матовым блеском огромной жемчужины в заколке у нее на макушке, граф растерянно переспросил:

– Помочь вам, мадам?

– Да, сэр! – Она вцепилась тонкими, но крепкими пальцами в его рукав и подвела к буфету, сплошь заставленному фарфоровыми статуэтками. – Начните с них! Не правда ли, они великолепны?

Клео вперила в графа испытующий взгляд, он ощутил смутное беспокойство, потер ладонью подбородок и огляделся по сторонам, чувствуя, что ему не удастся отсюда выбраться, пока не засверкают все остальные фигурки, но отказать обаятельной даме он не мог, а потому подавил тяжелый вздох и, взяв в руки изваяние молочницы в окружении коровок, начал стирать с ее ног пыль.

– А почему бы вам их не продать? – спросил он спустя несколько минут и тотчас же пожалел об этом, так как почтенная дама охнула и прижала к груди фарфоровую танцующую парочку. – Ну хотя бы часть коллекции, – попытался исправить свою оплошность Ремингтон.

– Продать? Но для чего? – спросила Клео.

– Чтобы получить за них приличную сумму денег, разумеется!

Старая леди рассмеялась.

– Помилуйте, граф, зачем же мне деньги?

Она любовно посмотрела на статуэтку, символизирующую молодость и веселье, покачала головой и вздохнула:

– В этом доме я ни в чем не нуждаюсь. И мне так нравится ухаживать за моими любимцами! Ведь они напоминают мне о прожитых годах, воскрешают чудесные воспоминания…

Она помолчала, устремив мысленный взор в далекое прошлое, и продолжала: