Последний храм. Наследник. Книга 1

– Долго заучивал? – я иронично приподнял бровь. Как-то все это попахивало дешёвой журналистикой.

– Нет, батя, – Богдан слегка поник, – это пишут везде. Чуть ли не на заборах.

– Даже так?

– Даже так. – он поднял взгляд. – Ты мой отец. Я тебя люблю просто за то, что ты есть. Но я видел записи. Теперь я горжусь, что я твой сын!

Иногда люди говорят всякие приятные вещи. На днях рождения и праздниках. Они говорят и в них не верят. Мы киваем и не особо прислушиваемся. Пустой трёп. Ни о чем. Сейчас все не так. Не было пафоса. Не было лирики. Чтобы понять как это – нужно это пережить.

У меня запершило в горле.

– А что было? Я не помню ничего?

– К вам в студию пришла экскурсия из детишек. Детки не простые. Их родители работают на корпорацию и совсем не младшими помощниками старшего вахтера. Когда все полыхнуло, ты единственный, кто правильно повёл себя. Очень много людей сгорело прямо на глазах зрителей. – Богдан нахмурился, даже его это коробило. А уж он-то вырос мужиком и видел не мало. – И на фоне этого, ты хватаешь детей, пинками загоняешь их куратора и сопровождающую девчонку с ресепшена в нужном направлении. Они удачно попали, да и ты тоже. Ты их затащил в зал пресс-релизов. Ну тот, что на пятом этаже. Честно говорю, я бы не додумался. Ты пожарным топором, и где только его нашёл, выбил стекло. А потом заставил вытолкать в окно модный плексигласовый стол для совещаний. Заодно, привалил его статуей орка. Тоже из плексигласа. Но я думаю, у меня бы пупок развязался, его завалить. В нем же килограмм триста, если не больше. В итоге, ты на этой рукотворной горке спустил в фонтан почти всех.

– Почти? – Богдан реально поник. Я таким его последнее время не видел. Все-таки он в СБ давно. Такие эмоции ему не свойственны.

– Ты и двое пацанят. – голос его стал тихим. – Остальные улетели в фонтан перед зданием. Там метр глубины. Им хватило, что бы выжить.

– А мне? – я почувствовал, как озноб пошёл вдоль позвоночника. Хотя, откуда он тут, в виртуале?

– Тебе не хватило немного. Пожарники растянули тент, когда поняли в чем дело. Не успели раскатать подушку. Они и так сориентировались почти мгновенно. Если бы не двое ребятишек, что ты прижал к себе, может быть, все случилось иначе, а так…

– Как?

– Плохо. Позвоночник вдребезги. Затылочную кость двадцать часов собирали лучшие хирурги страны. Полный паралич тела. Что с мозгом, тоже не ясно. Мы тут общаемся. Значит, все хорошо. Твои реакции в норме. Это обнадёживает.

– А память?

– Это нормально. Врачи сказали, что придавят краткосрочную память. Тебе нельзя нервничать. Не нужны лишние гормональные дисбалансы.

– Ясно. Но что я делаю тут? В виртуале!

– По-твоему, тебе будет лучше в медикаментозной коме?

– Да нет, наверное. – я почесал затылок. И отдёрнул руку. Там же, вроде, все в месиво. Долго собирали хирурги, ещё и самые лучшие.

– На фоне всего этого большая волна поднялась. – Богдан посмотрел на меня и что-то в нем было от того мальца, что просил купить ему машинку. Он знал, что не заработал. Но так хотелось. – Корпорация взяла это дело на контроль. Подняла всех, кого можно. Узнали, почему тебя выгнали из МЧС. Как следствие, уже двое суток твой бывший начальник в бегах. Ещё трое арестованы. Им выдвинуты обвинения в коррупции, использовании служебного положения и ещё много чего. Корпорация копает настолько глубоко, что откопает то, что они и сами забыли.

– Хм… если бы был чуток помладше, я бы сказал, что есть справедливость на свете. Но я-то давно не мальчик. Так в чем же дело? Тем более смотрю, и тебе пряников отсыпали. – я кивнул на погоны.

– Есть такое, – Богдан посмотрел в глаза, – но душу я не продавал. Просто, от твоей славы отблески и меня нашли. Повысили и перевели в кибербезопасность. К тебе поближе.

– Зачем?

– Ну…

– Ладно, не юли. Я прекрасно понимаю, кто такие эти акулы из корпорации. Что они хотят от тебя или от меня?

– От этого теракта пошёл резонанс. А корпорация давно готовила один проект…

– Смелее, отрок. – я подбодрил, замявшегося было сына.

– План у них есть один. Они хотят пенсионеров вывести в дрим.

– Не понял. Так, вроде бы, у пенсионеров нет денег на капсулы. И им противопоказаны эти самые погружения.

– Не совсем так. Погружения после сорока пяти лет действительно могут привести к большим проблемам. Но есть выход. Полное погружение. Медикаментозная летаргия. Вся проблема в процессе погружения и выхода из него. А вот если навсегда…

– Это что самостоятельно согласиться в гроб лечь? Пусть и хрустальный?

– Вот видишь. Их аналитики тоже считают, что страх людей не даст этой идее ход. И потянет за ней детей, внуков и прочий народ. Включая всяких оппозиционеров, таких как «оковы».

– А я-то тут причём?