Последний хранитель

— Если мы попросим разрешения, он нас пропустит? — спросил Артемис.

Холли сомневалась в этом. Позади Фалла виднелся выходной туннель, и там в отсветах аварийных огней нервно суетились пассажиры. Ситуация была достаточно сложной, чтобы сдерживать ее, не допуская паники.

Раздался сигнал бортового компьютера, который вывел на дисплей оптимальный маршрут движения, и этот звук подстегнул Холли.

— Сожалею, — твердо сказала она Нандеру Фаллу. — Но нам пора.

Крылья Фалла нервно затрепетали.

— Нечего мне «сожалеть»! И никуда вам не пора.

Но Холли действительно сожалела, и ей действительно было пора. И она двинулась.

Впереди над их головами тянулся застекленный желоб, вдоль которого по роликовому конвейеру проплывал багаж, а на встроенном в стекло дисплее высвечивалось имя владельца багажа. Сейчас конвейер стоял, а чемоданы и сумки валялись на нем в беспорядке, словно брошенные на берегу лодки.

Холли нажала на рукоять управления, направляя «Купидона» в этот желоб — компьютер уверял, что его ширины будет достаточно для их машины. Однако с каждой стороны до дуг с колесиками оставался зазор не более двух сантиметров.

Потрясенный Нандер Фалл бросился за ними в погоню. Он скакал вдоль желоба — остатки прически болтались позади его головы словно ветроуказатель на аэродроме — и кричал в свой маленький мегафон.

Холли театрально пожала плечами.

— Не слышу вас, — заявила она. — Простите.

И она оставила на чем свет стоит ругавшегося эльфа позади, в туннеле, который плавно закруглялся по направлению к залу прибытия.

Холли вела «Купидона» по изгибам туннеля в свете фар, освещавших стены, окруженные километрами вышедших из строя электрических сетей. В распределительных коробках, где дымились оплавившиеся конденсаторы и предохранители, возились неясные тени.

— Гномы, — сказала Холли. — Они лучшие электрики. Могут работать при полной темноте и в любом, даже самом тесном пространстве. К тому же они съедают вышедшие из строя компоненты.

— Ты серьезно? — удивился Батлер.

— Абсолютно. Мулч убеждал меня, что медь хорошо дезинфицирует желудок.

Артемис в этом разговоре участия не принимал. Он был погружен в размышления, рисуя перед собой всевозможные сценарии дальнейшего развития событий, которые могут поджидать их, когда они достигнут поместья Фаул, и прикидывал, как им выйти победителями из любой ситуации.

В этом смысле метод Артемиса напоминал манеру американского шахматного гроссмейстера Бобби Фишера, умевшего заранее просчитать будущий ход соперника и найти ответ на него. Правда, в случае с Артемисом противник мог сделать ход, который просто невозможно предусмотреть — обдумывание таких неопределенных сценариев он решил отложить напоследок.

Итак, он размышлял, все глубже понимая, что по большому счету все его прикидки бесполезны, поскольку ему не известны многие константы этого уравнения, не говоря уже о возможных вариантах.

Сквозь логические размышления все чаще на поверхность прорывалась мрачная клятва:

«Если те, кого я люблю, пострадали, Опал Кобой должна заплатить за это».

Артемис пытался отгонять эту ненужную сейчас мысль, но жажда мести не желала отступать от него.

«Купидоном» Холли управляла в общей сложности несколько сотен часов — маловато для того, что она собиралась предпринять. Впрочем, для этого не хватило бы и целой жизни, проведенной в кресле пилота.

«Купидон» несся по туннелю, визжа шинами по желобкам триплекса — дополнительное ускорение придавала ему маленькая ракета, замаскированная под выхлопную трубу. По пути «Купидон» крушил сумки и чемоданы или разбрасывал их в стороны — они сваливались с желоба, как лепешки раствора с мастерка каменщика, и плюхались вниз, рассыпая в воздухе одежду, косметику и провозившиеся землянами контрабандой памятные вещицы. Таможенники конфисковывали большую часть таких артефактов, но не все — например, так никто никогда и не выяснил, каким образом был вывезен в чемодане большой картон Гандальфа.

Холли вела «Купидона» вперед, прищурив глаза и стиснув зубы. Багажный желоб нес их теперь через материковый грунт. Они поднимались по спирали вверх, сквозь археологические слои — страты, мимо костей динозавров и кельтских могил, через поселения викингов и норманнские стены, пока не оказались в большом зале прибытия с Небесным окном — прозрачной крышей, открывавшейся непосредственно на поверхность. Зал напоминал логово злодея из фильма о Джеймсе Бонде с паутиной строительных металлических балок и подводящими шаттлы рельсами.

Обычно Небесное окно было закамуфлировано с помощью проекторов и защитных полей, но сейчас они не действовали, поскольку взорвались все детали, произведенные на предприятиях Кобой. Близился полдень, и за стеклом по ирландскому небу плыли дождевые облака. Сверху, с поверхности Земли, был виден весь зал прибытия, при желании можно было даже сфотографировать его со всеми деталями — тележками и подъемниками, замершими с дымящимися рваными отверстиями в корпусах, словно сраженные пулями снайпера. Только некому было сейчас любопытствовать.