Последний хранитель

— Я? — рассмеялась Опал. — Ты не можешь причинить мне вреда. Этого не позволят волшебные чары.

Беккет с разворота ткнул Опал кулаком в живот — точно так, как учил его Батлер.

— Йе! Я очень быстрый. Быстрее твоих дурацких волшебных чар. Батлер говорит, что я способный.

У Опал перехватило дыхание, и она грохнулась назад, ударившись локтем о приподнятое основание Врат берсерков. К счастью для нее, волшебные чары все же действовали, и Оро перехватил контроль над телом, иначе четырехлетний Беккет Фаул мог положить конец планам Опал прямо здесь, на месте.

Оро кинулся поднимать Опал.

— Моя королева, вы ранены?

Опал говорить не могла, она лишь взмахнула рукой. Ей пришлось пережить несколько позорных секунд, пока Оро накачивал, словно кузнечные мехи, ее торс, чтобы восстановить дыхание.

— Отпусти меня, дурак, — сказала она, наконец. — Позвоночник мне хочешь сломать?

Оро повиновался.

— Какой шустрый мальчишка. Разорвал чары. Немногим это удается.

Опал потерла свой живот и поморщилась.

— А ты, случаем, не помогал мальчишке? — подозрительно прищурилась она.

— Конечно, нет, моя королева, — ответил Оро. — Берсерки никогда не помогают людям. Хотите снова поговорить с тем мальчишкой?

— Нет! — испуганно взвизгнула Опал, а затем повторила, стараясь вновь выглядеть величественно, как подобает королеве: — Нет. Мальчишка выполнил свою миссию. Продолжаем вырабатывать план.

Оро опустился на колено и набрал пригоршню земли.

— Мы должны хотя бы пуститься в погоню за нападавшими. Эльфийка — искусный боец, да и большой человек тоже грозный воин. Они вполне могут устроить какую-нибудь диверсию.

Опал была готова согласиться с Оро.

— Хорошо, нудный эльф. Пошли своего лучшего лейтенанта с несколькими воинами. Включи в эту группу второго мальчишку. Артемис, возможно, не решится убить своего младшего брата.

Опал выдохнула сквозь губы — это показало, что она-то сама, не задумываясь, убила бы любого родственника, окажись на месте Артемиса Фаула. По ее мнению, нежелание убить родственника можно рассматривать только как саботаж и невыполнение приказа.

«И потом, — подумала она, — разве я сама не убила уже свое второе „я“, чтобы бежать из тюрьмы?»

Но эльфы слабаки, а люди еще слабее. Возможно, Артемис на секунду замешкается, и этого хватит, чтобы младший братик засадил ему в бок свой кинжал.

— Не трать слишком много времени или ресурсов. Я хочу, чтобы меня за спиной окружали берсерки, пока я буду работать над вторым замком. Там есть в чем покопаться.

Оро на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновением ветерка к своему лицу. Издалека доносился треск бушующего пламени, а открыв глаза, он увидел и дым пожара, высоко поднимающийся в вечереющее небо.

— Мы рвемся в бой, моя королева. Но врагов маловато. Новые враги будут?

— Не раньше утра, — Опал издала звук, похожий на кудахтанье. — Мои враги столкнулись с определенными трудностями. Мамочка позаботилась об этом.

Часть сознания Оро по-прежнему принадлежала ему самому и не была порабощена чарами пикси. Вот эта часть и подумала:

«Она говорит о себе как о нашей матери. Издевается над нами».

Но все же путы геассы, или чар, были настолько сильны, что даже эта мятежная мысль причинила капитану берсерков физическую боль.

Опал заметила, как поморщился Оро, и спросила:

— О чем ты думаешь, капитан? Ничего крамольного, я надеюсь?

— Нет, моя королева, — ответил Оро. — Просто это тщедушное тельце не способно вместить в себя всю мою жажду крови.

Эта ложь обернулась новым приступом боли, но Оро уже был готов к этому и перенес его, не моргнув глазом.

Опал нахмурилась. У Оро есть собственные мысли, но это не имеет значения. Энергия Оро уже убывает. Но и это не страшно. Главное, чтобы берсерки продержались эту ночь, пока не будет открыт второй замок и не начнется подлинная эра Кобой.

— Так иди, — огрызнулась Опал. — Выбери отряд охотников, но помни, что твоя обязанность — охранять Врата. Я сделала так, что пока что всем людям не до нас, но лишь восстанет солнце, как они волной хлынут сюда, дабы истребить последних из нашего рода, — к концу фразы Опал окончательно сбилась на средневековый язык, считая, быть может, что он дойдет до Оро лучше, чем современный. — Без искры жалости в своих хладных сердцах они явятся за нами.

Похоже, Оро проникся этой готической речью. Он повернулся и поспешил собирать отряд охотников.

В целом, заключила для себя Опал, все идет превосходно. Берсерки будут охранять периметр, наивно веря в то, что их большие мрачные Врата действительно ведут куда-то. А потом они просто испарятся в свое посмертие, так и не узнав, что их просто использовали как орудие в бессмысленной бойне.

«Призраки — не самые надежные свидетели на суде», — с ухмылкой подумала Опал.