Последний хранитель

– Когда-то и я знал страх, – сказал Керрил. – Страх стать зверем. Ужас перед такой судьбой. Теперь я силен и ничего не боюсь… кроме зеркал и неподвижной воды заводей и озер. Но пить я могу, закрыв глаза. А сны я еще вижу, как человек, Шэ-нноу.

– Зачем вы пришли сюда, Керрил?

– Убить вас всех.

– И убьете?

– Я еще не решил. У вас очень сильное оружие. Многие из моих будут сражены, может быть, все. Но ведь тем лучше! Ответ на молитвы!

– Если хочешь умереть, Керрил, скажи только слово. Я тебе услужу.

Зверь перекатился на спину, почесывая плечи о траву. Потом вздыбился, и когти вновь прикоснулись к щекам Шэнноу, но на этот раз он ощутил под челюстью холодный металл пистолета.

Из клыкастой пасти Керрила вырвалось что-то похожее на смех.

– Ты мне нравишься, Шэ-нноу. Забирайте свои фургоны и уезжайте с нашей земли. Нам не нравится, когда на нас смотрят. Нам не нравится копаться в земле в поисках насекомых. Мы хотим остаться одни.

Керрил встал, повернулся и вразвалку направился к дальнему лесу. Его собратья последовали за ним.

* * *

Магеллас, лежа на животе, следил за разговором Шэнноу и Керрила.

Кровь-Камень многократно усиливал его зрение и слух. Линдьян рядом с ним также не спускал холодного взгляда с Взыскующего Иерусалима.

– Он отлично справился, – сказал Магеллас. – А ты заметил, с какой молниеносностью его пистолет вступил в игру?

– Да, – ответил Линдьян. – Но как он мог знать, что зверь его не убьет? Он умеет читать мысли? Он ясновидящий?

Магеллас отполз от гребня и встал.

– Не знаю, но сомневаюсь. Владыка, наш отец, предупредил бы нас.

– Разве? – с иронией спросил Линдьян. – Он же сказал, что это – испытание.

– Узнаем в ближайшие три дня. – Магеллас пожал плечами. – А почему ты остался со мной, Линдьян? Почему не уехал, как Родьюл?

– Может быть, мне нравится твое общество, брат. – Стройный воин улыбнулся и направился к своей лошади, ощущая спиной взгляд Магелласа.

Он с некоторым удивлением понял, что сказал правду: Магеллас ему действительно нравился. Великан много раз помогал ему в дни, когда они вместе росли в военных стойлах и он был мал ростом и слаб. К тому же с Магелласом всегда было легко. Не то что с надменным Родьюлом, слишком уж уверенным в своей непременной победе. Он вспрыгнул в седло и улыбнулся Магелласу.

«Убить тебя не будет радостью», – подумал Линдьян. Но в этом-то и заключалась суть испытания. Линдьян, все еще более слабый, чем другие Охотники, невысокий, развил в себе способности духа. Он наблюдал, изучал и теперь умел отгадывать тайные замыслы людей. Пендаррик не терпел Родьюла и недолюбливал Магелласа. Однако оба они, каждый по-своему, обладали способностями стать преемниками царя Атлантиды. В этом и заключалась их гибель. Ведь с Сипстрасси царь не нуждался в наследниках, и в присутствии Пендаррика отнюдь не следовало показывать свою способность стать харизматическим вождем.

«Нет, – подумал Линдьян, – лучше быть таким, как я. Умелым, осторожным и неоспоримо преданным. Из меня выйдет отличный сатрап Аккадии». Два охотника ездили вместе почти все утро. В отдалении они видели львов и выехали к покинутому селению – скоплению крохотных хижин, – которое вызвало у Магелласа интерес. Он спешился и пригнулся, чтобы пройти в дверь. Несколько секунд спустя он возвратился.

– Наверное, они увидели нас и убежали под деревья.

Поразительно!

Они поехали дальше вверх по крутому склону и остановились на гребне. Перед ними лежал город.

Линдьян скрыл шок, который испытал, но из горла Магелласа вырвался шипящий вздох, перешедший в грязнейшее ругательство. Он оглядывал Стену, очертания порта, дальние шпили Храма.

– Где море? – прошептал он.

Линдьян поворачивался в седле, осматривая горы и долины.

– Все иное… Все!

– Значит, это не Атлантида… а только жуткая копия Эда. Но зачем кому-то понадобилось ее строить? Взгляни на порт. Ну, зачем?

– Понятия не имею, брат, – ответил Линдьян. – Предлагаю завершить порученное нам и вернуться домой. Мы миновали не менее десятка мест, где могли бы подстеречь Шэнноу.

Магеллас не мог оторвать глаз от города.

– Зачем? – спросил он еще раз.

– Я не ясновидящий, – огрызнулся Линдьян. – Может, царь создал его, чтобы сбить нас с толку. Может, тут какая-то темная игра? Мне все равно, Магеллас. Я хочу лишь убить Шэнноу и вернуться домой… то есть если Родьюл не опередит нас.

Услышав имя своего врага, Магеллас отвернулся от города.

– Да-да, ты прав, брат. Однако мне кажется, что на этот раз надменность Родьюла окажет ему плохую услугу. Помнишь наставления Лократиса? Сначала изучи врага, узнай его получше, определи, каковы его силы, и тогда ты узнаешь его слабости. А Родьюл заранее ждет победы.

– Только потому, что он искусен, – указал Линдьян.

– И все-таки он становится неосторожным. А виновато в этом новое оружие. Человек хотя бы может увидеть стрелу в полете или услышать свист воздуха, который она пронизывает. А с ними все по-другому, – добавил он, вытаскивая пистолеты. – Не нравятся они мне.

– А Родьюлу, наоборот, очень нравятся.