Последний Хранитель

— Нет. Это ничего не дает, кроме ужаса с нашей стороны. Опал все спланировала так, что она выигрывает при любом раскладе. Если мы ее освободим, то она свободна. Если младшая Опал умирает, тогда… и что же тогда?

Дворецки вмешался.

— Сейчас возможны любые спецэффекты. Что если они просто покажут нам взрыв ее головы, нарисованный на компьютере?

Артемис разочаровался в его теории.

— Нет, Дворецки. Подумай. Еще раз, она с этого не получит никакой пользы.

Жеребкинс фыркнул.

— В любом случае, если они убьют ее, мы очень скоро узнаем, было это реально или нет.

Артемис наполовину посмеялся.

— Действительно. Мы это точно узнаем.

Дворецки застонал. Это был один из тех моментов, когда Артемис и Жеребкинс знали о чем-то научном, и почему-то решили, что все в комнате тоже располагают фактами. Подобные моменты гарантированно заводили Элфи.

— О чем вы говорите? — крикнула Элфи, — Что мы узнаем? Как мы узнаем, что это?

Артемис посмотрел вниз на нее как сквозь сон.

— Элфи! У тебя есть две копии одной и той же пикси, находящиеся в одном и том же времни, и ты не догадываешься о последствиях?

Гномы на экране стояли как статуи за дрожащей пикси. Вооруженный, Пип, иногда проверял время по наручным часам, оттягивая рукав на руке с оружием, но в общем они ждали спокойно. Опал молила своими глазами, глядя прямо в камеру, слезы катились по ее щекам, блестя в лучах солнца. Ее волосы казались еще тоньше, чем обычно, и грязными. Ее яркий тренировочный костюм, купленный, без сомнения, в детском отделе какого-нибудь бутика, был порван в некоторых местах, на этих разрывах запеклась кровь. Картинка передавалсь в сверх-высоком разрешении и настолько четко, что как будто бы действие происходило за окном. Даже если угрозы гномов были ненастоящими, младшая Опал об этом не знала.

Труба постучал по столу — привычка, перенятая у Джулиуса.

— Что за последствия? Скажи мне.

— Просто, чтобы понять, — сказал Артемис, — ты хочешь узнать, что значит слово «последствия»? Или узнать, какими они будут?

Элфи толкнула Артемиса плечом по бедру, поторапливая его:

— Артемис, время!

— Хорошо, Элфи. Вот в чем проблема…

— Ну же, — просил Жеребкинс. — Дай я объясню. Это мое царство, и я буду говорить просто и по сути, обещаю.

— Тогда начинай, — сказал Труба, чья любовь к простоте и конкретности была известна.

Элфи засмеялась. Она не могла поверить, что все продолжали вести себя как обычно, несмотря на такую непростую ситуацию.

Мы стали менее чувствительны, как люди.

Что бы Опал не сделала, она все еще личность. Были такие темные времена, когда Элфи мечтала поохотиться на пикси и реализовать немного человеческой справедливости, но те времена прошли.

Жеребкинс потянул за свой ужасно причесаный хохолок.

— Всякое создание состоит из энергии, — начал типичным напыщеным голосом, передающим важную информацию, который он обычно использовал в подобных ситуациях. — Когда такое создание умирает, его энергия медленно исчезает и возвращается земле, — он сделал драматическую паузу. — Но что если

Труба вскинул руки.

— Вау! Просто и по сути, ты помнишь?

Жеребкинс перефразировал.

— Хорошо. Если младшая Опал умирает, то старшая Опал не может продолжать свое существование.

Это отняло у Трубы секунду, но он понял.

— То есть, это будет как в кино? Она исчезнет, а мы будем сперва выглядеть немного недоуменными, некоторое время, а потом вообще о ней забудем?

Жеребкинс засмеялся.

— Это одна теория.

— И какая же другая?

Кентавр внезапно побледнел, и, что для него нехарактерно, уступил слово Артемису.

— Почему бы тебе не объяснить это? — сказал Жеребкинс. — Меня только что осенило, что могло на самом деле произойти, и мне нужно сделать несколько звонков.

Артемис коротко кивнул.

— Другая теория впервые была выставлена вашим собственным профессором Банджи около пяти столетий назад. Банджи верит, что если временной поток оскверняется вторжением младшей копии какого-то существа, и эта копия впоследствии умирает, то копия этого существа в настоящем времени спонтанно и яростно высвобождает энергию. И не только Опал, но и все, что существует благодаря ей младшей, все воспламенится.

Яростно. Воспламенится. Командир Келп хорошо понимал эти слова.

— Высвободит энергию? И насколько же сильно?

Артемис пожал плечами.

— Это зависит от объекта или существа. Материя мгновенно превращается в энергию. Будет высвобождена огромная взрывная сила. Речь идет, возможно, даже о ядерных реакциях.

Элфи почувствовала, как ее сердце забилось быстрее.

— Ядерные реакции?

— В основном, — сказал Артемис. — Для живых существ. Объекты в таких случаях наносят меньше вреда.

— Все, что Опал сделала и чему поспособствовала, взорвется?

— Нет. Только то, на что она повлияла за последние пять лет. Между годами ее младшей копии и нашем временем. Хотя с обеих сторон могут быть некоторая временная рябь.

— Ты говоришь обо всем оружии компании Опал, которое у нас все еще в вооружении? — спросила Элфи.

— И спутники, — добавил Труба. — Каждое второе колесо в городе.