Последний хранитель (СИ)

Утром она проснулась с больным горлом и заложенным носом. За окном сиял умытый вчерашним дождем Поморск, щебетали птицы, которые наконец поверили в весну, солнце заливало теплыми лучами комнату: скомканные одеяла на Мириной постели — ей, конечно, снились кошмары, разбросанную по полу одежду Антона, самого Антона. Кузен вопреки традиции сидел не за компьютерным столом, а в кресле у двери и таращился в монитор телевизора, который раньше стоял на кухне. Бубнящие голоса из ящика Миру и разбудили, но она была им даже благодарна.

Ей снова снился шкаф из коридора, а кошмары про шкаф оставляли особый кислый привкус во рту и тяжесть на душе, от которой было трудно избавиться. Во сне Мира шкаф открыла. К счастью, конец кошмара затерялся в памяти, милосердно избавившей ее от представших образов. Нет, она ни за что не хотела знать, что внутри — ни наяву, ни в вымышленной реальности сна. Антон молодец, врубил телик так, что мертвый бы пробудился. Мог бы и раньше новости включить, тогда никакого кошмара и не привиделось бы.

Интересно, а почему он вообще смотрит телевизор?

— Еще одна видеокарта сгорела, — будто услышав ее вопрос, грустно ответил Антон, подняв на нее красные от бессонницы глаза. Судя по количеству колы и энергетиков в мусорной корзине, кузен долго и упорно сражался с компьютерным железом, пытаясь реанимировать важный орган чуда техники. Раскуроченный остов компьютера напоминал скелет динозавра. Даже Мира, мало соображающая в современных технологиях, понимала, что без колдовского вмешательства машина не оживет.

— Три пожара, перестрелка в магазине и нападение сумасшедшей на пассажиров в трамвае — утро в Поморске выдалось тяжелым, — бойко начитывала диктор из телевизора. — В пять утра на пульт пожарной охраны поступило сообщение о возгорании одновременно в трех местах. Сработала сигнализация в фудзоне торгового центра «Сим-сим», также пожар зафиксирован в подвале школы номер восемнадцать и в здании исторического музея. В настоящий момент все точки возгорания потушены, жертв нет, ведется следствие. Подробнее об утренних пожарах Поморска, а также о других происшествиях смотрите на нашем канале после рекламного выпуска.

— Ерунда всякая, — пробурчал Антон и выключил телевизор. — Проснулась? Свари вареников, будь другом. Мать с утра на поминки уехала, сказала, что вернется поздно, может, даже завтра. А в холодильнике пиццы нет, только вареники в морозилке. Мне кажется, они прошлогодние. Но ведь денег на пиццу у тебя нет, верно?

— А кто умер? — ошарашенно спросила Мира, через силу поднимаясь с кровати. Тело требовало абсолютного покоя, но пока она жила в одной комнате с Антоном, мечта была недостижима. К обеду он наверняка соберет консилиум из друзей-геймеров по поводу сгоревшей видеокарты, и прощай тишина. Жаль, что теткин знакомый никак не мог съехать из комнаты. Жил, как в гостинице. Утром запирал номер, вечером, когда приходил, открывал.

— Девять дней Майи, соседки Хрусталевых, — торжественно произнес Антон. — Той, что на зебре сбили. Все ведьмы квартала в ажиотаже. Моя мать в первых рядах, разумеется, такое событие пропустить нельзя. Черная энергетика смерти и все такое.

Мира опустилась обратно на подушки, так как фамилия Хрусталевых мгновенно отняла у нее последние силы. Неужели Егор правда с ней только играл, а по-настоящему увлекся Кариной? События минувшего дня грозовыми тучами пронеслись в голове, и Мира робко потрогала свои неровно остриженные волосы. Антон, понятное дело, был погружен в тяжелые думы по поводу почившей видеокарты, и на ее внешность внимания не обратил, а вот Людмила Аристарховна точно прицепится. Еще и карманных денег лишит. Однажды она влепила ей пощечину за черный лак на ногтях, оставив без завтраков на месяц. То было в девятом классе, но и за стрижку в одиннадцатом ей может достаться. Вряд ли тетка поверит, что Мире «помогли» хулиганки. А если и поверит, то разозлится еще сильнее. По мнению Людмилы Аристарховны, за себя надо стоять горой, и Мира с этим была согласна. Но как выстоять против девок из одиннадцатого «А», когда у них еще и ножницы?

Заставив себя подняться с кровати, Мира доползла до комода и, порывшись в вещах, выудила шапочку. Головные уборы она не любила, но носить их приходилось — не из-за зимы, а из-за той же тетки. Обычно Мира одевала дома шапку и тут же снимала ее за углом дома, накидывая на голову капюшон. Она ненавидела, когда уши стягивало резинкой, да и волосы после шапки выглядели совсем плохо. Когда в ее жизни появился Хрусталев, такие вещи, как смятая прическа, Миру стали волновать. Сейчас же, когда Егор был занесен в список недругов, а на голове образовался кошмар, шапка стала предметом первой необходимости.

Натянув ее до самых бровей, она снова залезла под одеяло. По-хорошему надо было поискать парацетамол или что там пьют при простуде у тетки в аптечке, но все тело так ломило, что ей совсем не хотелось двигаться.

— Не будешь вареники варить, да? — печально спросил Антон. У Миры не было сил даже отругнуться.