Последний хранитель (СИ)

— Мира, девочка, лезь скорее сюда, пока тебя не заметили, — прохрипел дед. — И пока я еще дышу. Торопись, мне немного осталось.

У Миры не было никакого желания забираться в вонючий домик, да еще в компанию к подозрительному старику, но что-то в его голосе подсказывало: время сомнений позади.

Посмотрю, что с ним, и вызову скорую из домика, решила Мира. По крайней мере, безумия в глазах старика не было. Может, он видел, как прилетели инопланетяне и массово отравили разум жильцов всего квартала?

Внутри домика воняло так, что слезились глаза. Артур Никодимович скорчился на горе окурков и битого стекла и выглядел так же плохо, как Егор, когда Мира нашла того в туалетной кабинке. Казалось, по старику прошел каток, а дело закончили отъявленные садисты. Искореженную правую руку с оторванными пальцами он прижимал к груди, порванная в лоскуты одежда обнажала многочисленные раны, которые выглядели смертельными, одна нога ниже колена у него отсутствовала, но обрубок был пережат ремнем. То ли дед сумел оказать себе первую помощь, либо его мучители не хотели, чтобы он умер слишком быстро.

«Сдал какого-нибудь наркобарона полиции, а тот его наказал», — предположила Мира, вспомнив, как старик любил разъезжать в полицейской машине и подставлять всех кого попало. Но безумные крики, раздавшиеся снаружи, заставили ее вернуться на землю. Мира отползла подальше от входа и привалила оторванные дверцы обратно к проему. Пусть здесь и воняло, зато тесное пространство дарило ощущение безопасности.

— Не двигайтесь, — прошептала она деду. — Я вызову скорую.

И хотя люди сходили с ума в домах, и детская площадка была пуста, Мира теперь опасалась безумцев повсюду и решила говорить шепотом.

— Прости за подставу, — прохрипел Артур Никодимович, махнув в ее сторону здоровой рукой. — Не трать время на телефон, лучше послушай. Я тебя специально здесь дожидался. Минут на десять меня хватит, но время мое сочтено.

— За подставу будете извиняться, когда поправитесь, — сурово сказала Мира, чувствуя, что на глаза у нее наворачиваются слезы. Не могла она равнодушно смотреть на страдания деда и ничего не делать. Непонятно, откуда у старика вообще силы на разговоры брались.

— Тсс, — успокоил ее Артур Никодимович. — Мы тебя в полицейский участок отправили, потому что в эту ночь тебя везде схватили бы, а в полиции наши ребята работают. Эх, зря ты на Таиланд не согласилась. Уехала, может, обошлось бы все. Хотя, о чем это я? Еще вздумаешь себя винить. Таиланд стал бы лишь отсрочкой.

Он перевел дыхание и снова поднял ладонь, не давая ей сказать:

— Не перебивай, а то я не успею. Галия мертва, то есть, Галина Федоровна, ты ее знаешь. Егора тоже схватили. Думаю, он еще жив, но ему не позавидуешь. Он вместе с твоими подругами там, у Влада на корабле. С тобой ведь уже связались? Сказали, куда идти и что делать?

Пораженная Мира могла только кивнуть. Сил удивляться не было.

— Влад — опасный демон. Прагматик, все у него рассчитано до минуты. Мира, ты не помнишь, потому что тебе стерли память ради твоей же безопасности, но ты — последняя Хранительница. Не Карина, никто другой — ты. Мы знаем, что в парке Карина пыталась тебя убить. Отчасти по нашей вине, просто Влад успел первым. Мы хотели отвлечь его внимание на Карину, подставили ее тоже. В жаркие времена методы не выбираешь. Карина рассказала тебе про Зеркало-проводник? По глазам вижу, что да. Ты, небось, решила, что она выдумывает? Мы ей внушили, что она одна из нас. Хотели, чтобы Влад охотился за ней, а не за тобой, но Авелин оказался хитрее. А может, мы стареем. Егор же слишком молод. Силен, но горяч. Ты можешь не верить, но от реальности не уйти. И она такова, что ты осталась последней. Зеркало надо охранять любой ценой.

— Я не понимаю, — прошептала Мира, глотая непрошеные слезы. — Это не может быть правдой.

— Может. Нас было пятеро, и мы очень долгое время успешно скрывались от слуг дьявола. Мы наделены великой силой, но каждое затмение — вызов. Нам нельзя вступать в открытый конфликт. Сила дана лишь для того, чтобы уберечь зеркало, и все эти столетия нам удавалось тайно перемещаться по миру. Надолго на одном месте оставаться нельзя. В Поморске мы задержались из-за Егора. Он новенький, и мы решили дать ему шанс привыкнуть. Десять лет на одном месте — это слишком долго, слишком опасно.

— Но я ничего не помню! — с отчаянием произнесла Мира.