Последний кит. В северных водах

Человек Бакстера ждет его на пристани. Его зовут Стивенс, и, по его собственным словам, он – клерк в конторе, хотя и ничуть не выглядит таковым. Ростом под шесть футов, он широк в плечах и талии, с темными колючими глазками, аккуратными бачками и редкими зубами. Самнер складывает свои жалкие пожитки в мешок и прощается с капитаном Кроуфордом и экипажем «Трулав», после чего вместе со Стивенсом направляется на юг, к дому Бакстера на Боулэлли-лейн. Они поворачивают вниз по Лоугейт, проходят мимо Меншн-хаус и гостиницы «Золотой галеон», мимо Джордж-ярд и Чепел-лейн. После долгих недель, проведенных в море, твердая и надежная земля под ногами кажется Самнеру чем-то аномальным, каким-то ловким шулерским фокусом. Он пытается убедить себя в том, что все это – камни мостовой, фургоны, склады, магазины и банки – вполне реально, но его по-прежнему не покидает ощущение, будто он стал участником какой-то пантомимы и притворства. Где же вода? – с недоумением спрашивает себя он. И куда подевался лед?

Когда они оказываются на Боулэлли-лейн, Стивенс громко стучит в двойные двери, и Бакстер лично открывает одну половинку. Он одет в темно-синий сюртук, отделанный кантом, зеленый суконный жилет и брюки в тонкую полоску; зубы у него желтые и кривые, а длинные седые волосы, подстриженные под пажа, прикрывают уши. Они пожимают друг другу руки, и Бакстер с улыбкой всматривается в него.

– Читая ваше письмо из Лервика, я не верил своим глазам, – говорит он, качая головой. – Тем не менее вот вы и стоите передо мной, мистер Патрик Самнер, живой и здоровый. Мы уж думали, что потеряли вас, что вы утонули или замерзли вместе с остальными бедолагами, но вы выкарабкались и вернулись. – Бакстер смеется и хлопает его по плечу. – Не хотите перекусить немножко? – спрашивает он. – Могу я предложить вам устриц, или свиную колбасу, или, по крайней мере, кусочек телячьего языка?

Самнер отрицательно качает головой. Он чувствует, что под показным добродушием Бакстера скрывается опаска и даже откровенный страх. Очевидно, его присутствие здесь нежелательно и даже противоестественно. Он – тот, кто должен был умереть, но остался жив, вопреки всему.

– Я всего лишь пришел за своим жалованьем, – говорит он. – А потом намерен уехать отсюда.

– За своим жалованьем? Намерены уехать отсюда? О нет, так просто вы от меня не отделаетесь, – с деланным негодованием возмущается Бакстер. – Вы не уйдете, пока не выпьете со мной. Это я вам обещаю.

И он первым поднимается по лестнице в контору, расположенную на втором этаже. В камине горит нежаркий огонь, а по обеим сторонам от него стоят два одинаковых кресла.

– Устраивайте свою задницу поудобнее, – шутливо приказывает ему Бакстер.

Поначалу Самнер колеблется, но потом решает подчиниться. Когда Бакстер разливает по двум бокалам бренди, протягивая один ему, он принимает его. На несколько мгновений в комнате повисает молчание, но Бакстер первым нарушает его.

– Оба корабля затонули во льдах, а вас спасли случайно проезжавшие мимо эски, – говорит он. – Занятная история, которую вам придется поведать застывшему в ожидании миру.

– Может быть, и так, но в ближайшее время я никому и ничего рассказывать не собираюсь.

Бакстер выразительно приподнимает брови, быстро отпивая глоток.

– Почему так, если мне позволено будет поинтересоваться? – спрашивает он.

– Я не хочу прославиться как единственный человек, уцелевший изо всего экипажа «Добровольца». Мне просто не следовало наниматься на этот корабль. Я не должен был видеть того, что видел.

– В этом городе полно вдов и сирот, которые отдали бы все на свете за то, чтобы встретиться с вами и из первых уст узнать о том, что случилось. Я бы сказал, что вы сделали бы им великое одолжение.

Но Самнер упрямо качает головой.

– Правда ничем им не поможет. Во всяком случае, сейчас.

Бакстер облизывает губы и заправляет прядь волос за ухо, ощетинившееся темной шерстью. Он коротко улыбается, словно мысль эта изрядно забавляет его.

– Может быть, вы и правы, – говорит он. – Не спорю, иногда молчание – золото. Поскольку люди давно мертвы, то подробности их смерти едва ли имеют значение. Какой смысл ворошить неприглядное прошлое? В общем, я так скажу: пусть бедолаги покоятся с миром. Это было ужасно, но тут уж ничего не поделаешь. Несчастный случай. Такое бывает.

Самнер ерзает в кресле, проводя потерявшим чувствительность кончиком зажившего языка по зубам.

– Что-то действительно было несчастным случаем, а что-то и нет, – говорит он. – Вы читали мое письмо. И знаете об убийствах.

Бакстер вздыхает и отводит глаза. Сделав глоток, он долго смотрит на носки своих лакированных туфель.

– Ужасно, – шепчет он. – Просто ужасно. Я не мог поверить тому, что читал. Кэвендиш? Браунли? Несчастный юнга?

– Вы ничего не заподозрили, когда он нанимался на работу?

– Вы имеете в виду Дракса? Нет, конечно, черт меня побери. За кого вы меня принимаете? Он, конечно, выглядел дикарем и варваром, но при этом был ничуть не хуже обычного гренландского гарпунера, и даже лучше некоторых, между прочим.