Последний клан

Снова не то, какой-то псих с игрушечным ножом. Нужно искать, сосредоточиться…, как же приятно пахнет спиртом…, чччёрт!

Мир померк и мигнул – перед ним расстилался город, полный огней. Небоскрёбы, светлые улицы - там ночь, но в городе очень светло, неоновые рекламы, фонари…, тот, чьими глазами он видел, поднял руку – тоненькая хрупкая ладошка. Женщина, причём миниатюрная. Она хихикнула и что-то произнесла на незнакомом языке, толи китайский, толи японский, непонятно…

Снова не то…, он напрягся изо всех сил и, наконец, ощутил знакомый разум. Тот же хаотичный бардак, в котором невозможно уловить ничего конкретного. Снова темнота раскачивается и плывёт – он, до того как начал видеть этого незнакомца, и не подозревал, что полная темнота может раскачиваться так, что тошнить начинает. Но это ещё ничего. Бывало он видел такое…, судя по всему, сны или галлюциногенные видения видел, но после третьего раза, когда слился с этим разумом, он по-настоящему начал бояться его. Окунуться в такой кавардак – сам свихнёшься. Очень может быть что Умар прав и этот человек, совсем не человек. Нечто, что ему ни понять, ни осознать…, ещё в поезде, Арчибальд начал задумываться – что если Умар прав и это правда Муххамед воплоти, посланный Богом второй раз на Землю? Если так…, придётся признать что Аллах есть и Ислам – воля Бога, Создателя. А они нечто вроде почётной стражи для Пророка.

Арчи, когда они вышли из последнего своего поезда на этом длинном пути, на перроне вокзала в этом маленьком шахтёрском городке, тогда он решил – если всё так, он примет Ислам и примет Хасана, как своего наставника…, если раньше самолично не оторвёт ему башку. Ужас как достал он со своими проповедями и этим своим «неверный пёс».

Темнота. Она плывёт и качается. Закручивается в спирали, вихри, иногда полыхают вспышки синего и красного света, так же бывает, если сильно надавить на закрытые глаза.

-Он в отключке. – Открыв глаза, сказал Арчи. – Либо спит, либо с ним что-то случилось.

-Ах! – В ужасе воскликнул Хасан. Тут же схватил Арчи за грудки и с силой тряхнул, а потом заорал прямо в лицо. – Ищи его неверный пёс! Ищи! Если Пророк в опасности, мы обязаны спасти его! Ищи неверный, ищи пока не умрёшь!!!

-Да отвяжись ты! – Крикнул Арчи, пытаясь оттолкнуть ополоумевшего Хасана.

-О горе мне!!! – Воскликнул Умар, отпуская парня. Упал на колени и закрыл лицо двумя руками. – Прости Аллах, прости! Прости что связался с неверным псом, что не нашёл Пророка раньше! О горе мне! Шайтан будет рвать меня когтями в Аду! Смерть Пророка грехом повиснет на душе моей! Нет прощенья Умару ибн Хасану! Вечно ему гореть в Аду!

-Ик…, ебасосы захлопнули нахуй, ик…, в натуре сука, спать мешают падлы…, аллахуинами всякими залупачёсными тут в натуре ик…, пиздец…, тошнит чёта…

Хасан замолчал и, мигнув глазами, глянул на проснувшегося русского алкаша.

-Неверный пёс! – Взвыл он. – Как ты смеешь оскорблять имя его!!!

Алкаш, тряхнул головой, глянул на Хасана мутными спьяну красными глазами и сказал.

-Иди нахуй чурка штопанная.

-Прости Аллах! Прости за это. – Прошептал Хасан, поднимаясь на ноги. Подошёл к алкашу.

-Чё? – Распустив пальцы веером, заявил алкаш, дополнительно пуча глаза. – Я те ща…

-Аллаху Акбар. – Сказал Хасан очень трагическим голосом, сложил три пальца вместе и мягко прикоснулся ими ко лбу алкаша. После чего сделал шаг назад и сложил руки на груди. – Нет мне прощенья за сотворённое и за упущенное, смерть Пророка на моих руках и святотатство новое…

-Слышь, чурбан. – Удивлённо потирая лоб пальцами, произнёс алкаш. – Это чё ваще было?

Хасан замер с открытым ртом. Арчи, выпучив глаза, посмотрел сначала на попутчика, потом на алкаша, снова на Хасана. А тот на свои пальцы смотрит и никак поверить не может. Шагнул ещё раз, снова коснулся пальцами того же лба.

-Аллаху Акбар! – С натугой произнёс он и отступил обратно.

-Не, ну ты в натуре попал. – Заявил алкаш, пытаясь подняться на ноги – получалось не очень. Только на спину свалился в грязный снег. Уже оттуда, шумно пыхтя, заявил. – Ну и иди ты нахуй. Потом тебя найду. А ща валите, спать я хочу.

-Хасан. – Едва слышно выдохнул Арчи. – Это что было?

Умар ибн Хасан икнул утробно и подошёл к спящему неверному, что был одет в тулуп. Сделал тот же жест с теми же словами. Алкаш немедленно проснулся, вылупил оба глаза и подскочил на колени. Рухнул лбом в снег и обнял двумя руками, правую ногу Хасана, после чего завыл:

-Пророк!!! Я верую! Я верую в Него и в Тебя! Прости грехи мои! Прости, прими в лоно Ислама! Прими меня Пророк, пусть Шайтан изгонится из крови моей!

-Работает вроде… - Пробормотал Хасан, поражённо пялясь на русского алкаша, который уже храпеть начал. Тут «обращённый» в Ислам, снова выть начал и попытался поцеловать ботинок «Пророка». – Оставайся с Шайтаном. – Сказал Хасан, снова пальцами коснувшись лба парня.

-Ик… - Сказал парень в тулупе. – Чё та я не того…, ни чё такого…, ик…

И вырубился, обратно свалившись под забор.