Последний князь удела

Поэтому горожане столицы удела довольно легко свыклись с мыслью, что их князь стал сразу взрослым, только маленьким. Ребятишки, ещё полгода назад игравшие с Дмитрием в лапту и городки, даже не думали теперь звать меня на свои детские забавы. Девушки в посаде, когда ловили мой взгляд на себе, стыдливо прикрывали лицо платками, хотя в этом теле, пока ещё чистом от бурления гормонов, ко мне в голову ни разу не пришли хоть какие желания связанные с отношениями между мужским и женским полом. Дворовые слуги, ремесленники, дворяне и представители администрации города довольно быстро разобрались, что мои решения и поручения имеют в своей основе хоть худо-бедно, но обоснованные суждение взрослого, а не капризы и баловство ребёнка.

В Устюжне-Железнопольской всё было по-другому. Тут я был малолетним князем, которого не понятно с чего нечистый принёс на голову. Заставить посадских поступить необходимым образом у меня не хватало сил, а чтобы их уговорить требовался немалый авторитет, которого за мной не имелось. Конечно, можно было убедить логическими выкладками, но вот то, что меня будут слушать, представлялось крайне маловероятным. Болтовню вокняжённого малолетка, скорее всего, пропустили бы между ушей, даже не пытаясь вдуматься в услышанное.

Так что предоставить ведение переговоров с кузнецами Устюжны Ждану, наверно, было наиболее оптимальным выходом. Мешала этому единственная вещь - гордыня. Этот грех заставлял меня рискнуть и попробовать найти общий язык с посадскими.

Видимо немой кузнец Акинфов оказался не лучшим агитатором и организатором встречи удельного князя с его подданными. Явилось лишь пятеро мастеров, и у тех на лице было написано: ' На фига мы сюда припёрлись, дома нам, дурачинам, не сиделось, от греха подальше'.

Вид у горожан был настолько настороженным, что в комплекте со мной, пышущим энтузиазмом, это очень напоминало не раз виданный в старых советских фильмах сюжет под названием ' Заезжий активист уговаривает крестьян глухой деревни вступать в колхоз'.

Представление началось с того, что Бакшеев выбрал двух самых здоровущих кузнечных дел мастеров, и заставил их гнуть и бить об лавки, привезённые нами полосы высокоуглеродистой стали. Здоровяки десять минут издевались над железом, но сломать так и не смогли.

-Ловко - сдвинул шапку на затылок один из пришедших в дьяческую избу - Поди, немчином каким из ихней руды сработано, аль персидской работы сё?-

-Нет - я, указывая на Акинфова, произнёс - Вот его рук дело-

-Дурит тебя, княжич, Кособокий - добродушно пробасил тот же устюженец - Скрал у кого железо се чудное-

-Это уклад - поправил я спорщика.

Тот переглянулся с остальными кузнецами, понимающе ухмыльнулся и начал наставлять меня в древнем материаловедении самыми простыми словами:

-Железо, княжич, мягкое. Уклад - твёрд. Железо - гнётся, уклад - ломается. Уклад железо режет-

-Фёдор, покажи - прервал я эту познавательную лекцию, и, обращаясь к собравшимся, добавил - у кого что из уклада сработанное есть, дай для сличения -

Двое устюженцев, конфузясь, достали из сапогов ножи. Короткие испытания, проведённые Акинфовым, показали тотальное превосходство нашего материала над местным. Не очень большое пространство избы наполнилось ошеломлённым гулом.

-Княжич - обратился ко мне и моей свите наиболее пожилой мастер - Вои княжеские, дайте до дому сбегать, прихватить чего для спытания. Яз одна нога здеся, друга уже тама -

Тучков и Бакщеев смотрели на меня, я доброжелательно кивнул отпрашивающемуся:

-Иди, никто не держит, вернёшься - не пожалеешь-

- Сабельщик Евсей яз - слегка обиженно проговорил тот - Не с испугу, а для интересу прошусь-

-Иди Евсей, неси лучшее что есть, испытаем честь по чести - мне пока удавалось вести беседу в нужном русле.

Обернулся оружейный мастер действительно за считанные минуты, принеся три нешлифованные сабли.

Удар первой же из них повредил лишь неоконченное оружие, далее Евсей бил уже аккуратней.

-Токмо с той, что яз из проржавленных гвоздей ковал сравнить можно, а ить полосу ту не калили - признал превосходство нашего металла старый мастер.

-Турская аль персидская работа, - авторитетно заявил тот, кто пытался читать мне лекцию - где взял сие, Кособокий? Вроде ж полосами не вывозят уклад энтот, тока оружьем дорогим-

- Как звать тебя? - ответил я вопросом на вопрос.

-Фома, - слегка смутился этот скептик.

Тут я выложил козыря из рукава:

-Фёдор Акинфов, целуй крест на том, что твоя сие работа-

Тут же Бакшеев ввёл из задней комнаты заранее приглашённого священника местной церкви Воздвиженья Честнаго Креста.

Клятва была дана, за угличским кузнецом Бакшеев и Тучков так же целовали крест, что своими очами видели, как делал сей металл Акинфов.

Аудитория была подавлена и ошеломлена. Они были профессионалы своего дела и понимали, что именно видят.

-Фёдор, ты чтоб тайна такая тебе открылась, токмо свою душу продал нечистому али всего рода своего?- не понятно шутил ли спрашивающий или говорил всерьёз, но нагоняй устроил ему присутствующий протопоп изрядный.