Последний кольценосец

— Он рассчитал верно: сами жандармы наше внимание привлекут с несомненностью (трофейная униформа — стандартный способ маскировки), а вот их добыча — если, конечно, жандармы подлинные — навряд ли. Вот он и сделался такой добычей. Как именно — пока не знаю, да это и не суть важно: вариантов тьма... прийти, к примеру, в Ирапуато и в местной корчме выплеснуть кому-то из них полкружки вина на мундир... Они его, конечно, отметелят на совесть (что позволит ему закутать разбитую рожу), но зато потом без помех проведут в город, да еще и спрячут на пару-тройку месяцев в самом надежном убежище — в тюрьме; там его не стали бы искать ни мы, ни люди Арагорна. Это — если он собирается отсидеться; а может связаться через уголовников с кем-нибудь из своих людей — да хоть с той же Элвис, — те сунут сколько надо в лапу судьям либо тюремному начальству, и он будет на свободе уже через пару дней... Только вот в мои планы позволить ему отсиживаться на нарах совершенно не входит.

Следуя ярдах в пятидесяти позади жандармов (это действительно оказались «охотники за разбойниками» из Ирапуато), Джакузи со своею спутницей достигли здания полицейского управления порта. Здесь арестованных разделили: четверых повели дальше, по направлению к виднеющейся за Обводным каналом тюрьме Ар-Хоран, а Тангорна и скованного с ним горца (Расшуа к тому времени успел уже идентифицировать того как некоего Чекорелло, троюродного племянника Сарракеша) старший наряда самолично завел в здание полиции. Выждав для порядка минут пятнадцать, Джакузи тоже двинулся внутрь. Дежурному, вознамерившемуся было преградить путь двум оборванцам, он сунул под нос жетон комиссара полиции (удостоверений прикрытия у него при себе была целая куча, от флаг-капитана инженерной службы Адмиралтейства до инспектора таможни, главное тут было не перепутать — где какое предъявлять) и сухо приказал тому проводить их к начальнику управления.

— Комиссар Рахмаджанян, — представился он, зайдя в кабинет. Его хозяин, неопрятного вида толстяк с вислыми щеками, казавшийся ожившей карикатурой на полицейского начальника, сделал не слишком успешную попытку извлечь из кресла свой необъятный зад и поприветствовать посетителя:

— Старший инспектор Джезин. Присаживайтесь, комиссар. Чем могу служить? Кстати — девушка ваш сотрудник?

— Разумеется.

«Мальчиковый» камуфляж Фей не ввел Джезина в заблуждение ни на миг. Джакузи, впрочем, и так уже понял по целой куче деталей, что начальник, с одной стороны, достаточно проницателен (что неудивительно: портовое Управление — сущее золотое дно, претендентов на этот лакомый пост всегда выше крыши), а с другой — прост и незатейлив как грабли: к примеру, на столе у него совершенно в открытую стоит непочатая бутыль эльфийского вина, за которую в магазинчике «Эльфинит» на набережной Трех Звезд ему пришлось бы выложить примерно три своих месячных оклада... «Совсем уж оборзели», — сокрушенно отметил про себя Джакузи; впрочем, забота о незапятнанности риз умбарской полиции в задачи ДСД, по счастью, никоим образом не входила.

— Примерно с полчаса назад к вам в управление должны были доставить двух арестованных, горцев... — начал было он, однако старший инспектор энергично запротестовал:

— Вы ошиблись, комиссар, за последнюю пару часов никого не доставляли!

Это было до того неожиданно, что Джакузи попытался было втолковать толстяку, что спорить глупо — все происходило прямо на его глазах...

— Значит, вам померещилось, комиссар, — нагло отвечал тот, сделав знак подпирающему косяк дежурному. — Вот и капрал подтвердит: нет у нас никаких горцев-арестантов и никогда не было!

— Нас тут не понимают, девочка, — горько покачал головою Джакузи. Фраза была условной. Мгновение спустя указательный палец Фей, обретший вдруг твердость стального штыря, вонзился в основание горла капрала — точно во впадинку между ключиц, а еще через секунду толстенная дверь кабинета оказалась запертой изнутри, отрезав старшего инспектора от его снующих по коридору подчиненных. Джакузи тем временем перехватил руку Джезина (тот потянулся было за оружием) и легким нажатием на кисть заставил того растечься по креслу, подавившись собственным криком. Оглядясь по сторонам, вице-директор по оперативной работе снес ребром ладони горлышко эльфийской бутылки, привел полицейского в чувство, вылив тому на голову и за шиворот ее драгоценное содержимое, после чего приподнял беднягу за воротник и осведомился со всею возможной задушевностью:

— Где горцы?

Толстяк трясся и потел, но молчал. Деликатничать не было времени — с минуты на минуту могли начать высаживать дверь, — так что Джакузи изложил свои пропозиции предельно кратко:

— Десять секунд на размышление. Потом я стану считать до пяти и на каждый счет — ломать тебе по пальцу. А при счете «шесть» перережу горло — вот этой вот бритвой... Погляди мне в глаза — я смахиваю на шутника?