Последний коммунист

- Если деньги есть - можно, - объяснила мулатка. - Я вчера бабке говорю: "Дай денег". А она мне: "Иди в проститутки". А я ей: "Иди сама". А она мне кастрюлей по башке ба-бах! Шишара - потрогайте. - Анджела Дэвис наклонила голову.

Но Галина Васильевна не стала этого делать, лишь спросила:

- Вы живете с бабушкой?

- Живем, - кивнула девушка, сама трогая свою шишку. - Застрелится, буду одна жить.

Галина Васильевна улыбнулась:

- А мама? Папа...

- Мама в Эстонии. У нее там муж и ребенок. Беленький такой. А батя в Африке. По пальмам лазает... - Анджела Дэвис вдруг задумалась, что-то вспоминая, хлопнула себя по башке, взвыла от боли, потому что попала по шишке и закричала: - Мне же еще математику надо списать!

XVIII. Преступление детерминировано наказанием

Когда прозвенел звонок на урок и сын ушел в класс, Галина Васильевна уселась на стул у стены в пустом гулком холле, достала из сумки неоконченное вязание, посадила на нос очки, но, не начав работу, услышала приближающийся дробный стук каблучков по кафелю пола. Из-за поворота стены вышла спешащая на урок Геля с классным журналом под мышкой. Она была в красивых дорогих туфлях и великолепном деловом костюме, хорошо причесанная и со вкусом накрашенная. Тот, кто знал ее раньше, теперь мог ее и не узнать - жизнь в Царском селе Гелю преобразила. Она была так хороша, что рожденная красавицей Галина Васильевна ей сейчас проигрывала.

Геля замедлила шаг, задумчиво и удивленно глядя на сидящую у стены женщину, и скрылась за дверью класса.

Наклонив голову и глядя из-под очков, Галина Васильевна проводила ее взглядом тоже задумчивым и удивленным.

2

- Ну что, хулиганы, прогульщики, лодыри, двоечники? - весело и привычно поздоровалась Геля с классом, бросила на стол журнал и заметила сидящего рядом с Анджелой Дэвис Илью. Вскинула брови и спросила:

- У нас новенький?

Илья поднялся и представился:

- Сергей Нечаев.

Геля взяла в руки журнал, но Илья предупредил ее вопрос:

- Мы приехали только вчера, я еще не успел оформить документы.

- Приехали, и сразу в школу? Похвально. А откуда, если не секрет? - Геля говорила дружелюбно и чуточку иронично, это была ее всегдашняя манера общения с учениками.

- Из Чечни, - просто ответил Илья.

В Гелином лице появилось что-то скорбное, даже трагическое.

- Садитесь, Сережа, - сказала она тихо.

Во все время их разговора Анджела Дэвис тянула вверх руку.

Геля улыбнулась:

- Да?

Анджела Дэвис поднялась и ткнула пальцем в значок на своей груди.

- Ну, и как вас теперь называть? - с иронией в голосе спросила учительница.

- Анджела Дэвис. - Мулатке явно нравилось ее новое имя.

Геля удивилась:

- Откуда ты знаешь про Анджелу Дэвис?

Девушка кокетливо потупилась.

- Один человек сказал.

В классе засмеялись.

- Ты что-то хотела спросить, Анджела Дэвис...

- Я вчера читала Бальзак?а, - стала рассказывать девушка, но учительница ее поправила:

- Во-первых, не Бальзак?а, а Бальз?ака, а во-вторых, что я слышу, ты стала читать книги? Ну, наверное, волк в лесу сдох!

- Волк жив, - успокоила Анджела Дэвис. - Это я на листке календаря прочитала. Меня бабка дома закрыла, телевизор сломался, у магнитофона батарейки потекли, спать не хотелось, я оторвала листок и...

- Прочитала?

- Прочитала.

- Весь листок целиком?

- Нет, только первое предложение.

Класс засмеялся вместе с учительницей.

- И что же это было за предложение?

Анджела Дэвис задумалась, вспоминая, и выпалила:

- "В основе всякого большого состояния лежит преступление". Это правда или нет?

Геля улыбнулась, обвела взглядом класс и спросила:

- А вы как думаете?

Илья тут же поднял руку.

- Сергей. А фамилия? Извините, я забыла.

- Нечаев.

- Нечаев. Сергей Нечаев. Да, Сережа...

- "В основе всякого большого состояния лежит преступление" - эта мысль давно уже стала банальной. Но она имеет небанальное разрешение. В каждом отдельном случае такое преступление детерминировано наказанием. - Илья говорил спокойно и уверенно.

- У, какие мы слова знаем! - удивился сидящий на соседней парте здоровый балбес. - Так ты русский или чеченец?

- Чеченец, - бросил в его сторону Илья.

- Тогда молчу, - балбес поднял вверх руки.

- Прекратите! - строго вмешалась учительница. - Какая разница: кто чеченец, а кто русский? Разумеется, преступление детерминировано, то есть обусловлено, наказанием. Это гениально доказал Достоевский в своем романе "Преступление и наказание", который мы недавно прошли.

Илья поморщился:

- Достоевский как раз ничего не доказал. Раскольников хотел отнять награбленное у него же, и если бы Достоевский изобразил его не истериком и психопатом, каким был сам, а нормальным хладнокровным человеком, то и старуху бы убивать не пришлось...

- Нормально наехал бы, - поддержал кто-то из мальчишек.

В классе засмеялись. Геля смотрела на новичка с интересом.

- Достоевский еще и сестру старухи приплел... А потом гениального следователя выдумал, какого просто быть не может. Следователь - это тот же милиционер, а где вы видели гениального милиционера? И все это с единственной целью: загнать бедного, больного студента в угол... Достоевский сначала придумал ответ, а потом подгонял под него задачу.