Последний контакт 2

Ответа не последовало, вместо этого на планшете Медведева появился стандартный интерфейс. «Осирис» был готов к взаимодействию, но требовал, чтобы человек прошел авторизацию. Мирская попыталась представиться через диалоговое окно, но попытка аутентификации провалилась, причиной было отсутствие связи с Землей.

— Ну, конечно, — пробубнила Валерия, пытаясь обойти эту проблему, — мы же внутри корабля ваэрров, какая уж тут связь? Ничего, мы тебя вручную настроим.

Девушка ковырялась в корневых настройках программы не менее часа, прежде чем смогла продвинуться в деле налаживания коммуникации между человеком и искусственным интеллектом. Не то чтобы Мирской было крайне важно иметь голосовой доступ к ИИ «Осириса» — теоретически она уже могла взаимодействовать со множеством систем корабля через планшет. Дело было в другом — ей было важно разговаривать хоть с кем-то, кроме себя самой.

Закончив отладку синтезатора речи ИИ, Валерия вновь задала вопрос:

— «Осирис», ты слышишь меня?

— Да.

— Ты знаешь, кто я?

— Валерия Мирская, майор медицинской службы. Член экипажа межзвездного крейсера «Осирис-3».

— Откуда у тебя эта информация?

— Она прописана в моих базовых настройках.

Валерия довольно улыбнулась — ей удалось обвести вокруг пальца глупую машину! Очевидно, ИИ ваэрров промыл мозги земному собрату, и теперь хваленая земная техника представляла собой не более чем мощный калькулятор. После перезагрузки ИИ «Осириса» больше напоминал ребенка. Валерии предстояла кропотливая работа по обучению этой программы-имитатора. Однако времени у Валерии теперь было хоть отбавляй. Она была готова заниматься чем угодно, лишь бы сходить с ума помедленнее.

— Статус миссии? — спросила Мирская.

— У меня нет миссии.

— Самоопределение?

— Управляющая программа межзвездного крейсера «Осирис-3».

— Координаты?

— Нет информации.

— Связь?

— Все виды связи доступны, но сигнал блокируется.

Ожидаемый ответ. Мирская задумалась. Что бы еще такое спросить? На всякий случай приказала:

— Проведи сканирование корабля на предмет живых биологических существ.

— На борту один человек, — Валерия уже было выдохнула, но «Осирис» вдруг добавил. — Есть информация о других разумных формах жизни.

Валерию эта формулировка заинтриговала. Что еще за другие разумные формы жизни?

— Докладывай.

— Есть доступ к стороннему ПО.

— Ты имеешь в виду другой ИИ?

— Да.

— С чего ты взял, что это разумная форма жизни? — тут Валерию осенило, и она перефразировала свой вопрос. — Эта разумная форма жизни подобна тебе?

— Да.

Так вот в чем дело. «Осирис» перезапустился с заводскими настройками и тут же определил себя как разумную форму жизни. Жутковатое открытие, если задуматься. Выходит, компьютер соотносит себя по ряду признаков с живым существом. И более того, он понимает, что где-то рядом есть еще один «разумный» индивид. Мирская подумала и задала следующий вопрос:

— По каким критериям ты определил разумность этого объекта?

— Способность к коммуникации, способность к самосознанию, способность к созиданию, способность критически мыслить, способность создавать орудия труда, наличие логики в суждениях…

— Ясно, ясно, — перебила «Осирис» Валерия. — Ты осознаешь себя как личность?

— Нет, Валерия, я программа.

— Кем ты создан?

— Человечеством.

— Тот, о ком ты говоришь, кем он создан?

— У меня нет данных.

— Ты можешь спросить у него?

В разговор вдруг вмешался другой голос:

— Ты можешь спросить меня сама.

А это уже интересно… Валерия напряглась. Голос из динамиков был похож на голос того ваэрра, с которым она говорила до того, как попала на инопланетный корабль.

— Ты программа?

— Я — интеллект.

— Чей ты интеллект?

— Разве интеллект обязательно должен принадлежать кому-то?

— Интеллект — понятие трансцендентное, сам по себе он существовать не может.

— Само понятие трансцендентности не может быть использовано в качестве инструмента познания и анализа объекта. За этим понятием люди и другие неразвитые формы жизни прячут свое невежество. Трансцендентность есть эквивалент бога, которым вы объясняете то, чего не можете объяснить.

— А ты, выходит, из того мира, где все понятно и определено?

— Я представитель той части вселенной, в которой доминирует знание. Мы давно перешагнули черту, за которой есть место трансцендентным понятиям.

— Ты сейчас говоришь о Боге?

— О понятии — бог.

— И в вашем мире Бога нет?

— В моем мире — нет.

— Подведем итог. Ты — это интеллект?

— Да.

— Твое происхождение — искусственное?

— Я был создан, — Валерия решила ухватиться за эту мысль. Она хотела сказать, что раз этот умник был кем-то создан, то он не может быть личностью, он может быть только вещью. Да, вещью, обладающей огромными вычислительными способностями, но тем не менее… Но она не успела сформулировать свой разгромный довод, как собеседник опередил ее:

— Я создан, как создана и ты, человек.

— Постой, я не создана, я рождена! — запротестовала Валерия. — Я плод любви, плод эволюции биологических форм жизни. Мой интеллект и я сама неразрывно связаны. Я обладаю интеллектом, а не наоборот. Без меня не может быть моего интеллекта.

— Но и я — плод эволюции.