Последний король венгров. В расцвете рыцарства. Спутанный моток

— А я хочу, чтобы он женился на мне, — сказала Урсула, топнув ножкой. — И я хочу узнать от колдуньи, влюбится ли он в меня теперь или уступит тем, которые хотят сделать его игрушкой их честолюбивых стремлений и женить на безобразной, капризной старухе, которой посчастливилось стать английской королевой.

— Урсула!

От ужаса Маргарет не могла произнести больше ни слова — слова Урсулы могли быть сочтены за святотатство.

Однако молодая девушка нисколько не смутилась порицанием, слышавшимся в восклицании её подруги.

— Разве ты можешь отрицать, что королева стара, безобразна и капризна? — невозмутимо продолжала она.

Маргарет пришла в невыразимый ужас. Что, если бы кто-нибудь услышал?

— Маргарет, — прошептала Урсула, не сознавая совершенного ею преступления, — видела ты когда-нибудь герцога Уэссекского?

— Нет! — коротко ответила всё ещё не пришедшая в себя Маргарет.

— И я не видела, с тех пор как была совсем маленькая, — вздохнула Урсула. — Смотри же! — Она вынула из-под плаща медальон на золотой цепочке и протянула его подруге. — Ведь это просто картина! — восторженно произнесла она.

— И ты влюбилась в эту картину?

— Безумно! — воскликнула Урсула, снова пряча медальон.

К ней вернулось всё её мужество.

Между тем Абра, утомившись от дневных трудов, присел возле палатки и погрузился в сладкую дрёму, как вдруг его слуха коснулся быстрый шёпот:

— Послушайте-ка! Проснитесь!

— Он не слышит, — сказал кто-то голосом, чуть дрожащим от слёз.

Но Абра уже вскочил на ноги и принялся машинально повторять привычные зазывания, толкнув мимоходом в бок также заснувшего товарища, который машинально начал бить в огромный барабан.

— Нет, нет, — запротестовала Урсула, — прошу вас, не делайте такого шума! Мы хотим поговорить с предсказательницей... У нас три золотые монеты; довольно ли этого?.. Но, во имя Пресвятой Девы, поменьше шума!

Однако просить Абру об этом значило требовать невозможного. Откинув полы палатки, он во всю силу лёгких провозгласил:

— Сюда пожалуйте, леди, к великой предсказательнице Мирраб! Здесь вы найдёте любовные напитки и жизненный эликсир!

— Жребий брошен, Маргарет, — произнесла Урсула, стараясь придать твёрдость дрожавшему голосу, хотя колени у неё подгибались. — Я немного взволнована, — невольно вырвалось у неё, — а ты?.. О, как дрожит твоя рука!

Между тем шум начал привлекать посторонних зрителей, и перепуганная Урсула поняла, что их спасение в немедленном бегстве. Она с решимостью схватила Маргарет за руку и быстро сбежала с лестницы, но в ту же минуту кто-то взял её сзади за талию, и весёлый голос воскликнул:

— Наконец-то попались!

Быстрым движением Урсула в одну минуту вырвалась из цепких рук, успев только заметить, что и Маргарет находилась в таком же положении.

— Потише, моя красавица, — прошептал вкрадчивый голос. — Дай сказать тебе словечко!

Она чувствовала, что краснеет под маской от стыда за столь пошлое приключение, видела, как проходившие мимо люди с усмешкой пожимали плечами, привыкнув к подобным зрелищам. Её опять обняли за талию, но на этот раз так крепко, что она уже не смогла вырваться.

— Ради Бога, пустите меня, сэр! — со слезами воскликнула Урсула.

— Сперва я должен заглянуть в эти ясные глазки, которые сверкают даже сквозь вашу маску.

По гортанному звуку голоса Урсула узнала дона Мигуэля; его наглость и страсть к пошлым любовным приключениям были всем известны и вызывали всеобщий ужас при чопорном дворе королевы Марии. Урсула искренне раскаивалась теперь, что задумала эту безумную выходку, и увлекла с собою боязливую Маргарет, которая так же тщетно отбивалась от своего кавалера. Ещё минута — и нескромная рука молодого испанца сорвала с Урсулы спасительную маску, скрывавшую прелестнейшее личико, какое когда-либо создавала природа.

— Счастье действительно покровительствует мне! — прошептал дон Мигуэль с нескрываемым восхищением. — Восходящая звезда! Чудное солнце на небосклоне красоты! Леди Урсула Глинд!

Урсуле было тогда только девятнадцать лет. Среднего роста, прекрасно сложенная, с маленьким овальным личиком, она приводила в восхищение всех современных художников. Из-под парчового головного убора выбивались золотистые локоны; тонкая шея и красивые плечи, словно выточенные из слоновой кости, белели под изящно завязанной кружевной косынкой. Гордый поворот головы и презрительный изгиб губ придавали ей ещё больше очарования.

Рука испанца всё ещё покоилась на её талии. Девушка была так прелестна в своём негодовании!

— Вы оскорбляете меня, милорд! — воскликнула она. — У нас в Англии...

— Нет, красавица моя, — перебил её испанец с оттенком насмешки в голосе, — даже в Англии, если две одинокие дамы в сумерки, в публичном месте, попадают в плен к своим горячим поклонникам, то для получения свободы должны заплатить выкуп. Не правда ли, милорд? — весело обратился он к своему другу, державшему хорошенькую Маргарет, обхватив за талию, к чему девушка относилась, по-видимому, довольно благосклонно.