Последний король венгров. В расцвете рыцарства. Спутанный моток

— Ведь если герцог перестанет думать о леди Урсуле, я и моя партия будет всей душой стараться о его браке с королевой.

— А я стану добиваться её руки для короля Испании, до тех же пор...

— Вооружённое перемирие, ваше преосвященство!

— И вы принимаете мою помощь? Увидите, что она будет вам настолько полезна, как вы и не ожидаете, — сказал кардинал с едва заметной саркастической улыбкой.

Лорд Эверингем был немало смущён. Кардиналу явно хотелось получить от него определённое обещание, тогда как молодой человек предпочёл бы открытую вражду, как было до сих пор. Кроме того, он, конечно, очень желал посоветоваться с друзьями.

Случай вывел его из затруднения. Лорд уже готов был ответить, как вдруг в темноте раздался грубый голос: «Кто идёт?» — и в ту же минуту на лицо кардинала был направлен яркий свет фонаря.

— Кого ты ищешь, мой друг? — спросил кардинал.

При виде всем знакомой пурпурной одежды сторож рассыпался в извинениях.

— Исполняй свой долг, друг мой, — сказал кардинал, вменявший себе в обязанность ласково говорить даже с последним слугой. — Но разве здесь есть воры? Для такой встречи ты кажешься мне недостаточно сильным, да к тому же и плохо вооружён.

— Прошу прощения, ваше преосвященство, — возразил сторож, — по приказанию её светлости герцогини Линкольн я ищу женщину.

— Вот как? — произнёс заинтересованный кардинал.

— Может быть, это — какая-нибудь воровка или бродяга, ваше преосвященство.

— Может быть. Тогда ступай своей дорогой, — мы не будем тебе мешать. — Его преосвященство глубоко задумался, а затем спросил у Эверингема, также погруженного в раздумье: — Знаете ли вы что-нибудь об этом, милорд?

— Я кое-что подозреваю, — медленно ответил тот. — Ходит слух — разумеется, это пустая сплетня! — будто одна из фрейлин королевы, переодетая, по вечерам устраивает разные проказы.

— В самом деле? Вы не знаете, кто эта леди?

— Даже не догадываюсь. Все молоденькие фрейлины готовы на всякие шалости, и такое переодеванье, разумеется, самого наивного свойства, но её величество очень строго относится к вопросам приличия.

— Значит, герцогиня Линкольн, как неусыпный дракон, хочет захватить прелестную злодейку in flagrante delicto[33], да? — продолжал кардинал, машинально поворачивая на ту дорожку, по которой удалился ночной сторож.

Кардинал никогда не мог отделаться от веры в судьбу, и в настоящую минуту ему казалось, что невероятная история о проказах молодых девушек окажет несомненное влияние на его планы. Словно в ответ на его мысли, до слуха его донёсся испуганный женский крик, сопровождаемый ругательствами ночного сторожа.

— Что это? — невольно спросил Эверингем.

— Кажется, леди, захваченная in flagrante delicto, — спокойно отозвался кардинал.

Оба быстро направились в ту сторону, откуда слышался крик, и вскоре различили в темноте фигуру ночного сторожа, по-видимому, боровшегося с женщиной, голова и плечи которой были укутаны покрывалом. В нескольких шагах от них валялся брошенный фонарь.

— Не всё ли тебе равно, что я здесь делаю? — задыхаясь, говорила женщина, стараясь освободиться от крепко державших её рук. — Отпусти меня, слышишь?

Потеряв равновесие, она упала на колени, и сторожу удалось скрутить ей руки назад.

— Дай сперва ответ герцогине Линкольн, моя милая! — ответил он, связывая ей руки.

— Да мне от неё ничего не надо! — бормотала девушка. — Отпусти! Ты не имеешь права связывать меня.

— Ладно, ладно! Я тебя не трону, если ты успокоишься.

Сторож помог ей подняться на ноги, собираясь вести её во дворец. Покрывало упало у неё с головы, и кардинал с Эверингемом, молча наблюдавшие за этой сценой, увидели красивое женское лицо, обрамленное золотистыми волосами.

— Отпусти же меня! — упрямо твердила девушка. — У меня важное дело.

— Важное дело? А к кому, моя милая?

— К герцогу Уэссекскому, — сказала она, немного поколебавшись. — Ну, а теперь ты отпустишь меня?

— О-хо-хо! — громко расхохотался сторож. — Мало ли молодых девушек, у которых есть дело к его светлости! Только ты сперва пойдёшь к герцогине Линкольн.

— Друг мой, — раздался мягкий голос кардинала, — если это дитя действительно имеет дело к герцогу Уэссекскому, то его светлость, я думаю, предпочтёт, чтобы ты держал язык за зубами. Вы желаете говорить с герцогом, дитя? — продолжал он тем добродушным тоном, который всем внушал безграничное доверие к нему. — Вы его знаете?

Поражённый этим вмешательством сторож молчал, а девушка смело обратилась к новому собеседнику.

— Что вам за дело до этого? — подозрительно спросила она.

— Я думал, что вы будете рады получить помощь, — ласково произнёс кардинал.

— Ваше преосвященство... — пробормотал сторож, начиная приходить в себя.

— Молчи! — приказал кардинал. — Я желаю поговорить с этой молодой особой наедине.

Почтенному блюстителю порядка пришлось удалиться, так как не могло быть и речи о том, чтобы спорить с кардиналом Морено.

— Не бойтесь ничего, дитя! — ласково сказал кардинал. — Вы желаете говорить с герцогом Уэссекским?

— А вы отведёте меня к нему? — спросила она.

— Может быть, — ответил он.