Последний кот

И каждое его слово разбивало повисшее в воздухе напряжение. Местные, которые после экспромта Пламен приготовились к бою не на жизнь, а на смерть, выдохнули. Понимаю их. Сначала наш полет, потом грохот ущелий, которыми я загнал их в угол, резкая встреча и отказ обычно спасавшей защиты. Потом исчезновение Бархуса, устроенный Пламен взрыв – подземные вроде бы и не видели агрессии, но не знали, чего ждать дальше. Я еще раз пробежался по мыслям лысого вожака, проверяя, не упустил ли чего важного и срочного, а потом принял решение.

– Спасибо за возможность помочь моим спутникам, – я еле заметно склонил голову, глядя на подземных. – Мы оставим вас, но…

Они расслабились и напряглись. Опять.

– Ловите, – я напитал один из множества лежащих вокруг камней стихией Обмана. – Если будет нужна помощь, и я буду рядом, то зовите, приду. Но, учтите, не бесплатно.

И снова теплые порывы сменились опасениями. Кажется, мне стоит говорить короче и без лишних интриг, если не планирую устроить подземным нервный срыв.

– Чего ты хочешь? – лысый вожак нарушил молчание. И я был рад, что ему хватило на это силы воли. Пусть и его люди видят, что он может говорить со мной на равных, и мне будет спокойнее, зная, что подземные смогут осознать пользу от наших договоренностей.

– Информации о вашем мире. Так уж получилось, что мы соседи, и нам, чтобы защититься от диких охотников, нужно знать, что они собой представляют. Мы, правда, надеемся устоять в открытом бою, но в любом случае ваш опыт окажется чрезвычайно ценен, – я не стал ничего скрывать, а заодно перешел на привычные термины этого мира. – Так что готовься через пару дней торговаться. Мы не много дадим за знания или помощь, но нам точно не нужна ваша свобода. Так что шанс на хорошую сделку будет.

Я говорил и, раз уж не врал ни единым словом, заодно транслировал свои эмоции лысому вожаку. Тот сначала вздрогнул, когда ощутил первое касание разума, но потом быстро понял, что к чему, и только внимательно прислушивался. К словам, к мыслям, что шли вместе с ними, к себе.

– Я услышал тебя, – он кивнул, а потом сжал руку с протянутым мной камнем. – Мы будем ждать твоих послов, а пока… – он сделал резкий жест стоящему у него за спиной парню. – Возьмите защитные пластины. Они скроют ваши сердца от охотников, и тогда вы, а не они, будете выбирать, когда сражаться.

Теперь пришла уже моя очередь принимать дар. С одной стороны, я уже и так умел прятаться от пауков, а использовать неизвестные артефакты не самое безопасное дело. С другой, почему бы не изучить их.

– Спасибо, – я сжал в руках три позолоченные пластины, заодно проверяя, получается ли вытянуть из них какую-то информацию.

Да, мой личный кусочек мироздания лишился демиурга в лице Зашам, я находился за границей всего привычного мира, но какие-то способности все равно были со мной. Я не мог получить информацию из ничего, призвать новые знания. Но вот соотнести артефакты с тем, что мне уже было известно – вполне. Итак, передо мной было не золото. Какой-то грубый местный металл, сверху – краска, просто для красоты… Нет, как символ связи с каким-то древним мифом. Что еще известно? Необходимость располагать рядом с сердцем? Обязательно. Размеры и форма? Тоже имеют значение, идеальным было бы подстроить под первый слой ауры камня изменения, что скрыт во мне или Пламен. Или под пыль, у которой был свой след, как в случае с бывшим Бородой.

– Держи, – я кинул Боруке его мини-доспех, на ходу подправляя его форму.

Потом призванная мной стихия Света ужарила пластину для Пламен, и я, наконец, принялся за себя. Если с другими мне приходилось полагаться на внешние проявления силы камня изменения, то в случае с собой я мог позволить себе практически связать кончики стали и всполохи энергии знака Гатс. Не время для экспериментов, но уж больно просто это было сделать, и мне требовались зрители, чтобы оценить эффект.

И они были поражены. Лысый с остальными подземными жителями следили за моими действиями, открыв рты. Сначала, когда я обрезал пластины для Пламен и Боруки, с возмущением, потом, когда пришла моя очередь, уже с противоположным чувством.

– Эти щиты, – голос лысого вожака дрогнул. – Раньше их носили наши друзья, но неделю назад охотники сумели зажать их, и пластины стали единственным, что от них осталось. Продавшие разум камню не могут видеть их. Только свободные или же те, кто несет под сердцем оригинал, а не жалкую пыль.

– Значит, и вы свободные, – один из спутников лысого вожака не выдержал и тоже подал голос. Кстати, это тот, который в самом начале вместе с Бархусом не был готов умирать ради этой самой свободы. Иронично, что именно он сейчас говорит о ней громче всех. Впрочем, интересны ли мне такие мелочи?

– Свободным среди нас можно было бы назвать только его, – я опять не стал ничего скрывать и указал на Боруку. – У нас же с Пламен целые камни.