Последний Крестовый поход

Что и говорить, в подобной ситуации раздробления национальных организаций на две неравные, но одинаково чуждые нам силы, мне не оставалось ничего, кроме как задуматься о создании действительно новой силы, реальной альтернативы, как первому, так и второму извращению. Вскоре это и было сделано. 6 мая 1993 года на площади у памятника гренадерам, павшим под Плевной прошел первый митинг Русского Национального Союза, как мы решили назвать новое движение. Именно союз Русских националистов, союз Русской нации, вот то, что нам необходимо более чем когда-либо. Естественно, тогда еще никто, ни я, ни мои соратники еще не обладали опытом политической деятельности, но в нас жило непреодолимое желание работать в новом движении.

С этого дня началось наше шествие по истории, шествие наполненное трудностями и печалями, но ни на минуту мы не позволяли себе забыть о той священной задаче, которую мы собрались исполнить.

К сожалению, Россия не имела опыта Крестовых походов, священных ритуалов очищения, украшавших средневековую Европу. Но именно этот опыт мы и попытались перенять, провозгласив Десятый Крестовый поход. Последний поход, у которого может быть только один исход - окончательная победа или не менее окончательное поражение.

Подобная цель требует, соответственно, и тщательно продуманной структуры, создания авангарда, арьергарда и обоза, продуманности всей стратегии от сверхцелей до мельчайших деталей пропаганды. Наиболее разумным мне видится построение Движения именно по принципу крестоносцев, подчеркивая тем самым не политиканство карьеристов-доктринеров, а надматериальность цели, преследуемой Движением. В современных условиях парламентско-либеральной политической деятельности это должно выражаться в дуализме партии-ордена, отборной элиты нации и движения как такового, обеспечивающего существование верхней части структуры. Только такое органичное разделение может дать нам, в конце концов, желаемый результат, то есть построение такой партии, которая сможет вынести на поверхность мутной воды либерализма абсолютно чистую струю новой жизни, стряхнуть оковы демократического умопомешательства и явить миру доселе невиданную мощь Русского духа. Всякий иной принцип будет только жалкими потугами, не сулящими ничего для молодого движения, чающего оставить свое имя в истории.

Сугубо орденская система построения организации была бы подходящей в Средние века, когда дух человеческий был еще достаточно высок, и подлинный Вождь, задавшись такой целью, мог собрать под своими знаменами не одну тысячу верных псов войны, готовых положить свои жизни на алтарь великой идеи. Но в современном нам мире, эта схема не работает, так как у нас слишком мало времени для поиска по всей стране настоящих героев, хоть от части напоминающих воинов древности, да и тем паче воспитание нового поколения таких бойцов не оставит нам более времени для собственно действий. А поэтому приходится довольствоваться тем, что мы имеем перед собой сейчас и самообразовываться в процессе. Естественно, на нашем воинском поприще мы набьем ни одну шишку, но другого пути у нас нет. Иного мы не в праве позволить себе.

Способ построения партии по образу и подобию либеральных партий с их бесконечной болтовней, президиумами, съездами и тому подобным, ставшими самоцелью, а не средством организации я вообще не хочу рассматривать, так как даже невооруженным взглядом видно, что ни к чему стоящему это не может привести - опыт западных неонацистских партий показывает это как никогда более точно.

Исходя из этих соображений, мы провозгласили именно такую структурно-иерархическую схему на основе, которой должен строиться новый Крестовый поход - орден самоотверженных воинов-камикадзе, как вершина иерархической пирамиды и обоз в виде Движения, призванного на самых различных уровнях обеспечивать существование ордена. Безусловно, я, как православный, желал бы видеть в рядах ордена и духовенство, подобно тому, как Пересвет и Ослябя выехали на решающую битву с Ордой рядом с княжескими дружинниками. Но приходится признать, что процесс разрушения в равной степени касается всех слоев общества и духовенство здесь отнюдь не исключение. Поэтому, уповая на Господа, надо надеяться, что рано или поздно в наши ряды вольется и лучшая часть духовенства, но если это не происходит пока - это еще не конец. Если пока, или уже, нет в России таких священников, которые не забыли, что в равной степени им должен быть привычен как Крест, так и Меч - трагедию из этого делать не надо. Наш подъем, всколыхнувший весь унылый ход истории, породит и новых людей, готовых идти вместе с нами, а я совсем не исключаю, что таковыми окажутся и некоторые священники.