Последний кровник

В конце декабря Владимира пригласили в штаб командования бригадой. Там он встретился со своим недавним командиром полковником Палехновичем, переведенным в Шайковку командиром отдельного дальнеразведывательного полка. Комбриг поставил им довольно непростую задачу: подготовить 12 экипажей к полету чуть ли не на Северный полюс, в Арктический Ледовитый океан, за остров Виктория. Незадолго до этого Владимир слышал по радио о находке в том районе нефти и газа, и теперь следовало направить туда целую научную экспедицию, чтобы уточнить, где конкретно и сколько там этого ценного жидкого и газообразного минерала.

У него двое малолетних детей, жена стала частенько прибаливать, у матери, которая помогала ей, возникли свои домашние проблемы – муж не справляется с хозяйством, из письма родственницы – частенько стал выпивать. Но отказаться… Он с первого дня службы не позволял себе такого. Объяснил ситуацию Лене. Спросил: выдержит ли без него пять месяцев?

Она понимала, что служба у мужа на первом месте (он как-то пошутил – первая жена), и она одобрила решение. И мать решила пока не уезжать.

Главная цель экспедиции: поиск нефти и газа, изучение ледовой обстановки в Ледовитом океане. Экипажам была поставлена задача: забрать большую группу экологов, гидрологов Ленинградского арктического института по 7–8 человек в экипаж (плюс пять членов экипажа) и доставить на полярную станцию семь, что недавно обосновалась на льдине севернее острова Виктория. Общее количество группы составляло около ста человек.

Два месяца экипажи готовили на аэродроме арктического направления «Захарково», что под Москвой, к полетам в сложных метеорологических условиях ночью, приближенных к условиям Ледовитого океана.

Полковник Палехнович возглавлял группу. Ответственным за самую «засекреченную» экспедицию являлся генерал-лейтенант Казанцев из морской северной авиации. Он готовил группу и контролировал действия экипажей.

Первый полет экипажу Крутогорова предстояло совершить по маршруту Мурманск – Диксон – Хатанга – Тикси. Владимир понимал, что полет многочасовой, в северных условиях он сложен и суровым климатом, и редкими запасными аэродромами. Ко всему, здесь, на Севере, день похож на вечерний закат: выглянуло солнышко из-за горизонта и быстренько спряталось. А на самом Севере – там и закатов не бывает – полярная ночь.

Владимиру предстояло лететь разведчиком на самолете «Ан-24», пассажирский вариант последней модификации. Экипаж взлетел из Подмосковья рано утром. И чем дальше уходили на север, тем сложнее было ориентироваться: кругом белое поле; города, населенные пункты встречались все реже. Владимир надеялся на штурмана Мясникова – он не подводил ни разу и в этих условиях держал ориентировку только с помощью радиомаяков.

Первую посадку произвели в Мурманске, дозаправились, отдохнули и полетели далее, на Диксон. Оттуда – на Хатангу, потом – на Тикси, где за ужином услышали веселую частушку: «Тикси, Тикси, чудная планета, двенадцать месяцев – зима, остальное – лето».

Город шахтеров. В суровых условиях добывали уголь, другие минералы. Народ закаленный, трудолюбивый, добрый. Встретили летчиков хорошо и проводили душевно.

Вернулись на свой аэродром, доложили о выполнении задания Казанцеву, об особенностях маршрута полета, условиях посадок на аэродромах. И тут же поступила новая вводная – лететь к Северному полюсу, за островом Виктория найти площадку для посадки самолетов.

– Ищите паковый лед, он отличается серым цветом – старый, заматеревший. Молодой – зеленоватый, садиться нельзя, не выдержит, – напутствовал Казанцев.

Как определить паковый лед полярной ночью, ломал голову Владимир. Ракеты, фары освещают, конечно, определенную площадь, но океанский лед не только разнообразен по толщине, местами он загроможден торосами, трещинами. Сесть на такую площадку – не избежать аварии.

Пришлось снова и снова штудировать навигацию, читать записи полярных летчиков, побывавших на полюсе.

И вот его экипаж снова над аэродромом Котельный, в сотне километров от острова Виктория. Владимир не спешил с посадкой, еще раз облетел намеченные площадки для других экипажей, произвел посадку и стал вызывать их по радио, настроив передатчик на волну привода. Предупредил, что ветерок встречно-боковой, порывистый, 7 – 12 метров в секунду. Все 12 экипажей прибыли на указанные точки. Последним на посадку заходил генерал Скородумов. Владимир не стал повторять условия посадки, зная, что генерал не любит, когда его «поучают». И пожалел: Скородумов то ли пропустил мимо ушей условия посадки, то ли понадеялся на свой опыт (скорее всего), не учел ветер и сел с недолетом в не расчищенную от снега полосу. Пробороздив колесами три колеи, зарылся носом в кучу…

Владимир первым спустился на «старый, заматеревший лед», надвинул плотнее на голову шапку: мороз около 40 градусов, метель, пурга, ветер обжигает лицо, чуть с ног не сбивает. За ним нехотя покинули кабину члены экипажа.