Последний кровник

– Спишут нас, наверное, теперь из авиации, – сокрушался Орлов. – Что я буду делать на земле?..

Рано утром ему стало плохо.

– Что-то трудно дышать мне, тетя Рая, – сказал он сидевшей у его постели родственнице.

– Давай, Андрюша, я положу тебя поудобней, – предложила тетя и, почти не прикасаясь руками к больному телу (не к телу, а к сгустку обнаженных нервов), одним дыханием и волей повернула племянника. – Вот так хорошо?

– О-о… Так лучше… Спаси… – И глубокий вздох вырвался из груди. Вместе с жизнью…

В это утро стало плохо и Андрею Анощенкову. Он потерял сознание. Было решено срочно переправить его в Москву, в Центральный госпиталь внутренних войск. Плакали девушки, медицинские сестрички, провожая мужественного офицера, полюбившегося им своим терпением. Ни одной слезинки не проронил, ни стона не издал, испытывая нечеловеческие муки. Товарищи рассказывали потом, что два Андрея, Орлов и Анощенков, плакали лишь однажды – когда погиб экипаж майора Гасана.

Врачи и медсестры надеялись на чудо. Но чуда не произошло…

Катастрофа нанесла полковнику Крутогорову глубокую моральную рану и заставила глубже и серьезнее проанализировать боевую выучку летного состава МВД. Он и ранее определил, что в частях не хватает «Ми-24», что многие, особенно молодые, экипажи еще не готовы в полной мере к ведению боевых действий: не обучены метко уничтожать наземные цели противника.

Позвонил из Моздока Лене, доложил, что у него все в порядке. Справился о здоровье дочери, матери – она основательно перебралась к ним. У них тоже все было благополучно.

Воздушная разведка

Обстановка на западной окраине Дагестана, куда вторглись банды Басаева, продолжала оставаться сложной. Авиаторы внутренних войск выполняли боевые задания по оказанию помощи нашим войскам, нанося ракетно-бомбовые удары по засевшим в сооруженных заранее пещерах и блиндажах боевикам, ведя непрерывно воздушную разведку.

Масхадов, чтобы не потерять своего престижа перед иностранцами, снабжавшими его оружием и деньгами, посылал на помощь Басаеву отряд за отрядом.

26 августа из радиоперехвата нашему командованию стало известно, что из населенного пункта Чабанмахи в Дургели должен выйти транспорт с боевой техникой. Хотя над раскодированием информации пришлось поломать голову, поверить в нее сразу не рискнули: боевики не раз специально передавали дезу. Но и нельзя допустить, чтобы бандиты получили подкрепление.

Надо произвести разведку. Снайперы здесь еще вряд ли появились.

Местность гористая, покрытая лесом. Проселочные дороги петляют меж скал и деревьев, как в тоннели, и рассмотреть их с высоты полета непросто. 26 августа днем по указанному маршруту летали два экипажа. Обнаружить ничего не удалось. Надо лететь и ночью…

Владимир Васильевич принимает решение лететь на разведку самому. Экипаж «Ми-8» – «Flir» – ночной разведчик – вылетел за час до рассвета. Если боевики действительно собираются прийти на помощь окруженной группировке, границу постараются пересечь ночью. Значит, к Дургели транспорт подойдет к рассвету.

Ночь звездная, и над речками, в ущельях из-за выхолаживания образовался туман. Он расползался по низинам, к подножию гор. Дорогу к Дургели, затянутую серой пеленой, Владимир Васильевич скорее ощущал, а не видел. Вел свой боевой ночной разведчик, ориентируясь по карте да по появляющимся то слева, то справа горным перевалам. На «умном», всевидящем экране тепловизора, кроме еле заметной колеи среди деревьев, ничего не высвечивалось.

Прошли от самой границы до Дургели, где закрепились «горные волки». Что они не дремлют, подтвердили потянувшиеся к вертолету огненные трассы.

Крутогоров крутым виражом лег на обратный курс. Прошел еще раз чуть ли не до самой Чечни. На одном участке, где дорогу прикрывали нависшие скалы, пилоту показалось, что там что-то есть. Развернулся не сразу. Отошел чуть в сторону, чтобы заглянуть под скалы. И тепловизор показал приткнувшиеся к самой стене транспортные средства.

«Молодец, Владимир Васильевич, – похвалил себя пилот. – Теперь подумай, как выкурить боевиков из этого укрытия. Скалы – надежная защита, и удар может оказаться малоэффективным… А собственно, зачем выкуривать? Они сами торопятся к укрепрайону. Дадим им такую возможность».

И пилот увел вертолет по распадку за небольшую горушку, чтобы его не было видно и слышно.

– Миша, ну-ка, прикинь, сколько машинам ползти вон до той полянки, – попросил командир летчика-штурмана.

– Ну, если учитывать, что больше тридцати по такой дороге они не разовьют, то минут через десять доберутся.

– Вот и хорошо.

Ровно через десять минут вертолет выскочил на ту самую полянку, через которую пролегала дорога в Дургели. И вовремя – шесть автобусов с боевиками без огней двигались в сторону опорного пункта.

Записав увиденное на видеоаппаратуру, Крутогоров направил вертолет в район Чабанмахи. Здесь удалось заснять зенитные установки и минометные расчеты на боевых позициях, фортификационные сооружения, автомашины…