Последний легион

Он хотел еще зайти в лабораторию Хито Кимуры — маленький японец занимался изучением солнечной активности, но передумал и направился в рубку. Там его встретила ослепительная улыбка Нгоро Мбонга — жизнерадостный негр сидел за пультом управления.

— Как дела, Сэм?

— Так себе, — буркнул тот. — Что там с бурилкой?

— Да все так же: базальт, — Нгоро ткнул пальцем в показания приборов. Лазерный бур давно прошел предполагаемую отметку. Похоже, нет здесь никакого урана. Кому-то это сильно не понравится.

— Твои хозяева с тебя шкуру спустит, — пошутил Сэм.

— Поживем — увидим.

— А что наш русский друг-художник?

— Все гуляет. Любуется пейзажем, — Нгоро кивнул на один из экранов, по которому медленно ползла светящаяся точка. Интересно, почему русские такие чудаки?

Море Дождей — местность совершенно сухая. Это равнина в северной части видимой стороны Луны, кое-где пересеченная трещинами, змеевидными гребнями давно застывшей лавы и полуразрушенными горками мелких кратеров. На одну из таких горок потихоньку взбирался Георгий Васнецов, русский художник.

Здесь, на станции «Эльдорадо», его прозвали Джо, а дома звали Гошей. Да и возраст не тот, чтобы величать Георгием Павловичем. Когда-нибудь потом, когда он станет знаменитостью… А нужно ли ему это? Не ради славы и не ради денег избрал он свой путь. Только здесь, вдали от дома, он ясно понял: всю жизнь его вела непонятная сила; неведомый голос внушал: ты должен что-то сделать.

Ты должен что-то вспомнить — нашептывал он теперь. Художник жил как во сне. Восхищение лунным пейзажем, с его резкими переходами от света к тени, странными цветами и звездной бездной над головой, сменилось чувством: все это уже было когда-то. Но когда? Георгий перебрался через горку и увидел нечто странное. Это был самолет, наполовину зарывшийся в рыхлый лунный грунт и слегка присыпанный сверху пылью. Казалось, он потерпел аварию только вчера. На серебристом крыле жирным пауком чернела свастика.

На мгновение художнику показалось, что свет померк, и черный паук увеличивается в размерах, пытаясь своими четырьмя лапами влезть в его мозг. Потом наваждение спало, и только кровь глухо стучала в висках. Остались простые человеческие мысли: самолеты ведь вроде не летают в безвоздушном пространстве, как же этот попал сюда? Когда и как потерпел аварию? И какая сволочь посмела украсить его фашистским знаком в наш просвещенный XXI век?

Любопытство оказалось сильнее отвращения, и Георгий подошел поближе. На корпусе самолета можно было различить замысловатые готические буквы, складывающиеся в надпись по-немецки: «Зеленый дракон». Художник усмехнулся про себя: вот сюжет для картины Георгий и дракон. Правда, трактовка очень уж отличается от классической.

Какая там кнопка связи? Кажется, третья справа. Вот. Через пару секунд в наушниках раздался голос Нгоро:

— Слушаю тебя, Джо.

— Привет. Я тут нашел кое-что.

— Уран?

— Нет, самолет.

— С тобой все в порядке?

— Не веришь? Смотри, сейчас я включу изображение. — Вслед за щелчком последовали удивленные возгласы со станции.

— Ладно, ребята, — сказал Георгий. — Я возвращаюсь.

Все пятеро обитателей «Эльдорадо» собрались в рубке. Реакция на находку была разной: Нгоро и Сэм были заинтригованы, Отто Вейль почему-то нервничал и без конца протирал очки. Кимура был невозмутим, как всегда.

— Не могут самолеты летать в Космосе, — доказывал художник.

— Конечно, Джо, если это не маскировка для ракеты.

— Какой смысл в такой маскировке? И почему мы ничего не слышали об аварии? Не так уж много лунных экспедиций.

— Вы исходите из неверной предпосылки, — подал голос Вейль, — что самолет потерпел аварию недавно. Я полагаю, что он лежит там уже около ста лет, а точнее — с сороковых годов двадцатого столетия.

— Значит, это действительно фашистский самолет? — удивился Сэм. — Но ведь у Гитлера не было космонавтики! Разве что «Фау-2», да и то…

— Я только высказал свое мнение, — вздохнул профессор. — На этот счет существуют некоторые легенды… Впрочем, ничего определенного. Думаю, возраст самолета легко определить по состоянию его поверхности: какое-то время она подвергалась микрометеоритной эрозии.

— Хорошая мысль, — кивнул Нгоро. — Но сначала следует сообщить о находке на Землю.

Отто Вейль помрачнел еще больше, поднялся и ни на кого не глядя, вышел из рубки.

— Что это с ним? — удивился негр.

— Все-таки речь идет о его предках, — заметил Сэм. Ему тоже стало не по себе: он вспомнил о судьбе своих предков.

— Вы должны открыть люк, извлечь контейнер и перенести на станцию, после чего получите дальнейшие инструкции.

— Да кто вы такой, чтобы нам приказывать? — проворчал Нгоро.

— Я специальный уполномоченный Совета Безопасности ООН. Моя фамилия Сиверс. Вы должны точно выполнять мои инструкции.

Все было не так в этом сеансе связи: после сообщения о «Зеленом драконе» и переданных видеокадров связь вдруг прервалась, а потом на экране появился неприятный тип с холодным гипнотизирующим взглядом и начал командовать.

— Мы хотели бы получить разъяснения, — заявил Сэм Бронштейн. — Что это за самолет и что за контейнер?