Последний легионер

У Кейлла снова потемнело в глазах, и новая волна боли пронзила все тело. Но ни запястье, ни тиски его руки не были разорваны, и он продолжал собирать свои последние силы.

— Убей его, глупец! — раздался пронзительный крик обезумевших Двадцати четырех.

Великан снова устремился вперед. Серое лицо было обезображено яростью, а в уголках пухлого рта показалась пена. Внезапный, неожиданный поворот событий довел «Первого» почти до бешенства, и несмотря на то, что он по-прежнему двигался ловко и сохранил невероятную силу, он забыл обо всех мерах предосторожности.

Мощным движением плеч Кейлл отшвырнул нескольких членов группы Двадцати четырех. И сделав движение, за которым ни один из них не смог уследить, он метнулся вверх, перекувырнулся, используя, словно опору пучок щупальцев в своей цепкой руке, и встретил нападение «Первого», нанеся ему сокрушительный удар обеими сапогами в незащищенное лицо.

"Первый" повалился на спину. Раздался треск ломающихся металлических суставов. А Кейлл в это время отшвыривал остальных членов группы Двадцати четырех в разные стороны, а затем дотянулся обеими руками до пучка щупальцев Арекниса.

Но один из двадцати четырех, пребывая в состоянии смертельного ужаса, нашел в себе силы и встал на ноги. Прежде, чем Кейлл успел его остановить, он хлопнул рукой по маленькому рычажку, расположенному с одной стороны пульта управления.

За спиной Кейлла приоткрылась огромная стеклянная панель, которая служила одной из стен в этой комнате.

Сотни, тысячи извивающихся усиков Арекниса, словно кнуты, ворвались в комнату, готовые заключить Кейлла в свою западню, напоминающую паутину.

Он уже не надеялся помешать одному из усиков обвиться вокруг его головы. Какое-то мгновение отделяло его от новых пут Арекниса, когда он снова стал бы рабом-роботом, полностью подчиняющимся воле Двадцати четырех.

В эти секунды он обвил обе руки вокруг липкого пучка усиков, которые поднимались вверх от консоли и стремительно оттолкнувшись, подался вперед в неотразимом, контролируемом порыве силы.

Толстые щупальца сжались, вытянулись и убрались прочь.

Их закрученные концы упали с голов Двадцати четырех.

И Двадцать четыре лишились рассудка.

Пронзительные крики, которыми наполнилась комната, уже не напоминали слаженный хор, превратившись в грубые и резкие звуки диссонанса. Двадцать четыре тела больше не двигались в унисон, а извивались и содрогались в конвульсиях, обезображенные муками агонии. Некоторые схватились за головы и кружились на месте, вопя от невыносимой боли. Другие беззвучно падали и лежали неподвижно, пораженные до смерти непереносимыми страданиями вследствие разрыва контакта с Арекнисом.

А щупальца чудовища Арекниса, которыми больше не управлял супперразум Двадцати четырех, тихо и спокойно развевались в воздухе, безвредно прикасаясь к Кейллу в то время, когда он наблюдал сцену ужасной смерти Военного Диктатора.

А вдали от всего этого ужаса слышалось чье-то движение. Громадное туловище «Первого» медленно вставало на ноги. Серое лицо было покрыто кровавой маской. Но металлическое туловище осталось целым и невредимым.

Пригнувшись, он в безмолвной ярости снова пошел в атаку.

Кейлл тоже устремился к нему, его воинский гнев был на грани взрыва, и это позволяло ему идти напролом.

Он легко проскользнул ниже громадных цепких рук. Он ловко ускользнул от сокрушительного удара массивного тела. Но уворачиваясь, он продолжал хватать, упираться, наносить удары.

На какое-то мгновение у Кейлла появилась возможность собраться с силами и сосредоточиться. Он выпрямился и лицом к лицу столкнулся с «Первым».

На какую-то долю секунды, подобно тому, как останавливают кадр, чтобы зафиксировать действие глаза во время того, когда человек моргает, золотой великан повис в воздухе, поддерживаемый стальными тисками рук Кейлла.

А затем подбросил его с такой силой, что «Первый» дугой пронесся в воздухе, пролетел через открытую панель в стене в сверкающие переливающиеся объятия Арекниса.

Когда Кейлл секунду спустя подошел к окну, то он увидел, что громадное тело лежит на поверхности панциря чудовища. Руки и ноги беспомощно шевелились и подрагивали, когда неистовая энергия воздействовала на золотые доспехи.

ЭПИЛОГ

Глава пятнадцатая

Ниже высеченного пейзажа внутреннего дворика, отделанного блестящим полупрозрачным камнем, до самой дымки горизонта раскинулся океан — спокойный, океан бирюзового цвета, который представлял собой точное зеркальное отражение такого же бирюзового неба планеты Аркадия. Внутренний дворик был окружен теплым солнечным светом, благоуханием океана и первозданным спокойствием, которым Аркадия славилась более, чем на половину галактики.

Кейлл Рэндор лежал на удобном лежаке в конце дворика, позволяя лучам солнца залечивать его раны. Высоко над внутренним двориком с удовольствием парила Джлр, наслаждаясь нежными потоками воздуха, которые проносились под ее широко раскинутыми крыльями.