Последний леший

— Уж больно ты скор, — прищурился Муромец, — я старик, мне подумать сначала надо… Как твоему дружку помочь!

— Значит, поможешь? — обрадовался Рахта.

— Я не сказал, что помогу, — рассердился Илья, — я сказал, что буду думать, как помочь! И не мешайте мне думать…

* * *

— Пришел просить тебя, княже, — сказал Илья.

— Просить? — князь поджал губы, но смирился, — Проси.

— Два богатыря молодых в ближний поход собираются, лешего ловить, — голос Ильи был достаточно равнодушен.

— А ты что, тоже стариной тряхнуть хочешь?

— Где уж нам, старикам, мы по лавкам да по печкам только и могем…

— Так чего ж ты хочешь?

— Хотят добры молодцы товарища с собой взять, Нойдака потешного, говорят, пригодится он в лесу!

— А, значит не забыл молодой Рахта, как колдун с белым медведем беседы вел, его выручаючи? А теперь хочет спасибо сделать?

— Вроде того, — ответил Илья, позволив себе ухмыльнуться в бороду. Бороды почти никто не носил — не по обычаям это было, это жиды только, да христиане не бреются — но Муромцу, по славе его, многое прощалось, — так как, можно ему сходить?

— Что, еще и ему откорм да одежу давать? Мало у меня нахлебников?

— Да не так, просто — можно ему в поход идти? Под твое княжье разрешение? А Рахта пусть его и кормит, это его дело! — заметив, в чем заминка, Илья схитрил.

— Так что я не даю, что ли? — пожал плечами Владимир, — Пусть идет, надоел уже, совсем и не смешит…

— Так было твое княжье слово, чтоб ко двору Нойдак ходил!

— Ну, так теперь мое слово будет — пусть катится на все четыре стороны! — князь, кажется, рассердился.

— Так я еще хочу попросить, — Илья решил-таки добиться «слова княжьего», — чтобы было за ведуном этим твое княжье слово, что идет он по твоему позволению, а то в дороге — невесть что, все — не по нашенскому выглядит!

— Ладно, вот тебе мое княжье слово — пусть твой недомерок с моими молодцами в поход идет, разрешаю! — Владимиру явно надоел этот глупый разговор. Еще бы — Он, Великий князь, уже столько времени говорит о каком-то глупом ведунишке. И кто просит? Самый прославленный богатырь… Им бы о Степи Дикой беседовать, а тут…

— Благодарю тебя, княже, — сказал Илья, — пойду, обрадую добрых молодцев!

Князь только пожал плечами — почти брезгливо. Ему и в голову не приходило, что его малость обвели вокруг пальца. Знай он, что Нойдака готовили для Большой Жертвы, он не стал бы спешить со своим покровительственным Словом. Но ведуны не поставили его на этот раз в известность, может, считали, что князь может вдруг и заступиться за северянина. А теперь дело было сделано — князь не мог отступиться от Слова сказанного!

— А вот и наши молодцы! — сказал Илья. Оказывается, дело было еще не закончено. Само собой, старый богатырь так прямо не сказал, но как бы намекнул князю, что, раз слово дано, то и обычай соблюсти надобно!

— Что ж, — сказал Владимир, подавая чарку с вином Нойдаку и покачивая головой, — был ты просто Нойдак-дурачок, будешь теперь Нойдак княжеский!

— Спасибо, княже, — ответил Нойдак, подозрительно глядя на винцо.

— Обычай знаешь? Пей духом единым!

Делать было нечего. Как ослушаться князя? И Нойдак начал пить. Он так и не узнал, удалось ли ему выпить чару до дна, потому как опомнился он только дома у Рахты…

* * *

— В дружине только и говорят, что у нас новый богатырь завелся, — смеялся Сухмат, — Илья сам всем рассказал, что Владимир Солнышко наше ясное, Нойдака под свое Слово взял!

— Илья не только силен, он и умен, — кивнул Рахта, — теперь Слово дойдет и до ведунов!

— Так что, они поостерегутся? Не придется с ними объясняться?

— Думаю, они даже и не затявкают!

— Так что, собираемся?

— Собираться-то собираемся, а знаешь, в чем загвоздка?

— В чем? — настроение у Сухмата было хорошее, он улыбался.

— Коня Нойдаку нужно!

— А он хоть верхом могет?

— Вот и проверим…

* * *

— Поскольку ты теперича русом стал, — сказал Василий, — раз Рахта с Сухматом тебя делу богатырскому учат, то пора тебе и другому, главному делу поучиться!

— Это чему же? — испугался Нойдак. Хотя, на самом деле, он прекрасно знал, чему именно может выучить его этот то ли богатырь, то ли бродяга.

— Радость русов есть зелено вино! А слыхивал я, что, испив ковшик всего лишь, был ты упавши на полы княжеские…

— Слушай, Васильюшко, не надобно этого! — сказал Сухмат.

— Нойдак пить хмельное не хочет! — сказал Нойдак вертя головой в поисках защиты у друзей.

— Что ж одежу русскую одел, а обычай соблюдать не желаешь? Скидавай тогда рубаху расшитую да порты снимай, будешь ходить с голым задом! — засмеялся Василько.

— Ты моего Нойдака того, не замай! — вступился Рахта.

— Ты сначала рать вражескую один разгони, Киев от врага спаси, а потом поперек меня слово говори! — шуганул его Василько.