Последний леший

— Я придумал! — заявил Лёкки.

— Что придумал?

— Чтобы он не водил нас по кругу, надо идти по прямой! — сообщил этакую мудрую мысль мальчик.

— Это ежику понятно, — вздохнул Сухмат, — вот если б кто подсказал, как именно сделать, чтобы идти прямо…

— Я знаю! — не унимался отрок.

— Валяй…

— Смотри! — Лёкки положил в ряд три камешка, — Если ты, — он показал на крайний камешек, — видишь одновременно и его, и его, — он показал на два остальных камешка-человека, — то все стоят прямо, теперь можно перейти, — он перенес крайний камешек в противоположную сторону, оставив его на одной прямой, — вот, и так дальше!

— Медленно, но надежно, — заметил Рахта, покачав головой, — а ты ведь голова, Лёкки, вырастешь — воеводой будешь!

— Скорее ведуном, — заметила Полина.

— Да, скорее, — согласился с любимой богатырь.

И наши герои двинулись в путь снова. Процесс поначалу шел медленно, богатыри долго присматривались, перед тем, как выверить направление, и лишь потом совершали перебежку. Потом дело пошло живей, молодые люди приноровились и стали передвигаться почти так же быстро, как если бы просто шли. Несколько раз весь вид заслоняла чаща — что же, пришлось кое-где деревья и подчистить, ветки поломать…

Ну вот, обнаружилось, что теперь они действительно шли не по кругу. Впереди было болото, которого при первом походе богатыри не видали. Болото было явно не простое. Ведь лес уже порядком подморозило, а тут — вроде и нет не то что холода, не то что льда — ни одной снежинки не видно. Видать — близок леший, раз такое тепло кругом. Конечно, тепло зимой — оно приятно, но вот как через болото пробираться — так это самое тепло только и проклянешь!

— Валим деревья! — скомандовал Рахта.

И пошла работа. Застучали топоры. Свалить засохшее дерево, даже очень толстое — для богатыря с железным топором — работа плевая. Полина тоже попросилась помахаться, не даром — поляница. А вот Нойдаку не дали, северянин огорчился и сел подремать. Громкий стук и треск, издаваемый нашими дровосеками ему спать, как оказалось, совершенно не мешали. Шло время. Разбужен был Нойдак криками Лёкки.

— Они передвинулись! — кричал мальчик.

— Кто передвинулся? — не понял Рахта.

— Деревья передвинулись! Метки не на прямой…

Перед тем, как начать вести мосты через болото, было помечено направление — как стояли трое богатырей в прямую, так и метки на деревьях вырезали — точно по направлению. А теперь Лёкки, неизвестно из каких соображений, может, просто балуясь, посмотрел через эти самые метки. И оказалось, что они уже больше не совпадают!

— Так что же? Деревья тут сами собой ходят? — спросил неизвестно у кого Сухмат.

— Или сама Сыра Земля с ума сошла? — недоумевал Рахта.

— Колдовство оно и есть колдовство, — а вот Полина, кажется, и не удивилась вовсе, она вроде ждала даже какой-нибудь заподлянки.

— Хорошо, хоть просто двигаются, — Нойдак был в испуге, — а то еще нас самих схватят своими ветвями сучкастыми…

— И съедят, — съязвил ничего не боявшийся Сухмат.

— Так что же делать будем?

— Заночуем, — вдруг предложил Рахта, — а утро вечера мудренее, может и придет чего в голову. А — Лёкки?

— Я подумаю! — пообещал мальчик.

Ночь прошла без происшествий. Точнее — вообще ни одного звука вокруг. Зато костер в этот раз разгорелся сразу. И было заметно теплее, не пришлось прижиматься друг к другу как в прошлую ночь.

— Ну что, маленький воевода, придумал чего за ночь? — спросил Рахта у Лёкки.

— Придумал.

— Рассказывай!

— Было три метки, они расползлись, так?

— Так, — согласился Рахта, — я проверил, сегодня по утру — еще больше!

— Все так, но нас выручит четвертая метка! — сказал мальчик.

— Какая четвертая метка? — удивился богатырь, — Разве кто-то ставил еще и четвертую метку?

— Вроде не ставили, — пожал плечами Сухмат.

— А мост? Ты же сам велел валить первое дерево точно по прямой к тем трем меткам! И еще похвалил Сухмата, что дерево легло так прямо!

— И это же надо! — удивился Рахта.

— Тогда пошли быстрей, пока этот… — Сухмат замялся, — пока он и деревья гнуть не начал…

— Пошли. — отдал команду Рахта, но был неожиданно остановлен возгласом Нойдака.

— Нет, постойте!

— Что такое?

— Так мы действительно пойдем так же, как и шли, но этого мало, — начал было северянин, но его перебил Рахта.

— А чего же еще?

— А то, что теперь мы можем узнать, где сидит леший!

— Как это?

— Да он сам себя выдал своим колдовством!

— Не понимаю! — Рахта выразил всеобщее мнение. Даже Лёкки, только что казавшийся таким мудрым, ничего не мог понять.

— Да смотри те же, — Нойдак указал на лежавшие камешки, на которых вчера изображали перемены в расположении деревьев, — двигать деревья колдовством — это не просто так, это как бы веревочки привязать и тянуть!

— Ну и что? — продолжал недоумевать Сухмат.

— А то! Если бы он был здесь, в том направлении, куда мы шли, то, потянув за колдовские веревочки, он только бы приблизил их друг к другу, но не сместил, для этого надо тянуть со стороны. А вот если леший сидит вот здесь — и Нойдак показал, где примерно сидит леший, — вот смотрите, камешки сюда и поползут, вот так, раскидываясь по полукругу…