Последний любовник

Теперь почта. Просматриваю конверты и открытки. И тут сплошная фигня! Счета. Банковское предложение воспользоваться новейшей системой защиты кредиток — одиннадцатое с начала года. Новости финансового рынка на имя Слея Харринга, ха! Открытка от друга из Вьетнама. И одно настоящее письмо от приятельницы, живущей в Вашингтоне. Я распечатываю конверт, и из него выпадает газетное фото Дага Рентама — глаза сияют, темные волосы взлохмачены, на лице лучезарная улыбка.

«Думаю, тебе будет интересно взглянуть на эту заметку, — пишет приятельница. — Когда же вы поженитесь, ребята?»

С этой подругой я долго не общалась, даже открытку на Рождество забыла послать. Просто не знала, как сообщить ей новость. В самом деле, не могла же я доложить ей, что после того как Даглас предложил мне руку и сердце, я так перепугалась, что тотчас познакомилась с редактором известного издательства и переспала с ним?

Проглядываю статью. В ней интервью с Дагом, взятое после того, как он с блеском выиграл очередное дело. Некто из аудитории спрашивает:

— Почему при столь низком уровне заработной платы столь талантливый юрист, как вы, на государственной службе?

— Будучи студентом, я занимался частной практикой, чтобы оплатить учебу. Теперь же я могу заниматься тем, что мне по душе, и не обязан отвечать на провокационные вопросы, — ответил помощник окружного прокурора Коннектикута Даглас Рентам.

Не могу сдержать смех. Даглас никогда не любил интервью именно за то, что на них порой задают подобные вопросы. И всегда отвечал на эти вопросы в столь раздраженном стиле.

Размышляя об этом, я беру трубку и набираю нью-хейвенский номер Дага. Только услышав знакомый голос, ругаю себя за собственную глупость. Я почти готова бросить трубку. Что я делаю?

— Даг? Привет, это Салли. Я только что прилетела из Лос-Анджелеса. Марго прислала мне газетную вырезку с твоим фото…

— О нет! — раздается в ответ (уж и не знаю, что больше его ужаснуло — упоминание об интервью или мой звонок). — Мой бывший босс, прочитав статью, позвонил мне и обозвал мешком с… — дальнейшее нецензурно. Прежде Даг работал в Бостоне, в юридической фирме, занимавшейся проблемами налогообложения.

— Хочешь сказать, что он сам позвонил тебе?

— Да, — смеется Даг. — За все то время, что я работал на него, он ни разу не удосужился позвонить мне. А сейчас вдруг раз — и позвонил!

— Он просто злобный козел. И явно ненавидит свое дело.

— Ненавидит, не выносит, презирает и прочее, — соглашается Даг. — Почти все юристы ненавидят юриспруденцию.

— Зато очень любят деньги, которые она приносит.

Длинная пауза.

— Ну, рассказывай. Как твои успехи?

— Неплохо. — Не знаю, что и говорить, потому что на самом деле все просто ужасно. — Страшно занята. Куча дел.

— Я давненько не видел тебя в суде.

— Я давно не занималась криминальными сводками.

— По телевизору тебя тоже не видно.

Четыре месяца назад, когда я работала в «Геральд американ» по графику полной рабочей недели, пришло приглашение от телеканала «ВСКТ». Мне предложили делать спецрепортажи (при неполной занятости платить обещали как за полный рабочий день, но без премиальных). И газета, и канал сочли, что получат определенную выгоду, если я буду работать в обоих местах сразу. Что-то вроде обмена информацией. Но дела идут не так хорошо, как было задумано, поэтому я нечасто появляюсь в эфире.

— Я… э… собирала информацию. Работала в студии, — пытаюсь я не выглядеть глупо. — Немного пишу, немного разбираюсь в чужом дерьме, сам понимаешь. Не то чтобы работа была особо интересной, но платят неплохо. — Зарплата в редакции журнала — просто крохи по сравнению с деньгами, которые я получаю на «ВСКТ».

— Ах вот оно что! Работа в студии. Ты довольна?

— Вполне. Самая приятная часть этой работы состоит в поиске и сборе информации, по крайней мере для меня. Я не слишком люблю маячить в эфире. — Тяжко вздыхаю. — Сказать по правде, мы немного разругались с шефом. Он утверждает, что я выгляжу как выпускница «Мисс Портер». — Это закрытая женская школа-пансион недалеко от Фармингтона. — А наш продюсер утверждает, что основная часть нашей аудитории — малограмотный рабочий класс. Проще говоря, моя рожа на телеэкране оскорбит их невежественные чувства!

— Ого! — восклицает Даг. — Ну же, Салли, признавайся во всем! Как ты его отбрила?

— Я сказала, что он тупой осел и ни хрена не знает о тех, кто населяет центральный Коннектикут, и предложила ему засунуть свои сомнительные знания о нашей аудитории себе как можно глубже.

— Ого! — снова восклицает мой собеседник.

— Вот именно. Поэтому у меня небольшая проблема. На следующей неделе меня вызывают для разговора в Нью-Йорк.

— К Александре?

Александра Уоринг, предложившая мне эту работу, ведущая программы и звезда «Вечерних новостей ДБС», имеет полномочия нанимать и увольнять сотрудников, даже работающих в отдаленных филиалах.

— Похоже, что да.

— Но они по-прежнему платят тебе, так?

— Они обязаны платить — у меня же контракт. Кроме того, я все еще делаю репортажи. Возможно, у меня даже пройдет интервью с одной знаменитостью из Лос-Анджелеса.

— Неужто? С кем же?